Жили были три друга: Елен-Пелен из Желен, Самун-Геле из Лукова и Коке из Редина.
Все молодцы-удальцы, как на подбор! Собой хороши, умны, скромны! Про себя — ни слова, а о другом — пожалуйста:
— Неразрешимую задачу разгадать? Только один человек на свете может — Елен-Пелен из Желен! Он из нас самый толстый, зато — великий ум. Это я вам говорю, не будь я Коке из Редина!
— Вы Коке верьте! Я, Елен-Пелен из Желен умнейший, только подумаю, а Коке, не глядите, что ростом мал, — уже впереди всех. Ноги у него сами бегут, а руки уже дело делают! Вот он каков!
— А про меня, про меня кто скажет? — просит Самун-Геле из Лукова.
Про него я сам скажу: он выше всех, ему и видней, что можно, а что нельзя, куда идти, а куда не ходить, что съесть, а что бросить. Он верховодит, пример подаёт, а коли прочь бежать, так не беспокойтесь — первым стреканёт. Не потому, что боится: он, как все — храбрец из храбрецов! — а чтобы остальным понятно было, что спасаться надо!
Одним словом, подобралась компания — лучше не придумаешь: величайший ум — Елен-Пелен из Желен; пострел, везде первым поспел — Коке из Редина; и главнейший из них — сама осторожность, предусмотрительность! — Самун-Геле из Лукова.
Вот они идут: впереди кто? Ну, конечно, Коке из Редина. Посредине — Елен-Пелен из Желен. А последним — Самун-Геле из Лукова, ему и позади всё видно. Он советы подаёт, других направляет, за всех всё решает.
Идут они небывалые подвиги совершать, мир поразить, себя показать!
Идут они, идут и вдруг видят — забор. Ну как не посмотреть, что там, за забором, делается?
А там, в своём саду, среди цветов, под деревом, судья-кадий спит и до того сладко, что не слышит, как гусь на него взобрался и его бородку, словно травку, щиплет!..
«Разбудить или не разбудить?» — подумал величайший ум — Елен-Пелен из Желен.
Пока труднейшую эту задачу решал, гусь судью так щипнул, что тот мигом проснулся и, — цоп! — схватил гуся:
— Попался, разбойник! Считай, что тебя уже нет на свете! — вскричал судья и приготовился было свернуть гусю шею, как в дело вмешался мудрейший Елен-Пелен из Желен.
— Виданное ли дело, чтобы судья, вынесший приговор, сам приводил бы его в исполнение? — сказал он.
— Но как быть? — ответил судья. — Ведь разбойник-гусь, щипавший, словно травку, мою бороду, поистине достоин смерти!
— Благослови судьбу, что мы — богатыри, мы — мудрецы вовремя оказались тут! — сказал Елен-Пелен из Желен.
— Отдай его нам! — заявил Коке из Редина.
— Нам и только нам! — поддержал его Самун-Геле из Лукова. — Уж кого-кого, а нас учить не придётся! Мы-то знаем, как поступить с обидчиком! Только не забудь оповестить о нашем подвиге всю округу.
— Ладно! — сказал судья. — Берите его. Да кончайте с ним скорее!
Забрали богатыри гуся, унесли подальше, сели, стали его судьбу решать.
— Голову ему отрубить… — нерешительно сказал молодец Коке из Лукова. — Всё-таки жалко — птица-то живая!
— И кровь прольётся, — сказал удалец Самун-Геле из Лукова. — Брр! Я всегда не терпел вида крови! Потом ещё по ночам во сне будет сниться!..
— Верно! — сказал мудрейший Елен-Пелен из Желен. — Рубить беззащитному гусю голову! Был бы это лев или чудовище! Тогда — другое дело. Давайте бросим его лучше в пруд! Он там сразу утонет!
Обрадовались богатыри: ну, кому, спрашивается, кроме умнейшего Елена-Пелена, такое мудрое решение в голову придёт?
Побежали они к ближайшему пруду, раскачали гуся и — хоп! — бросили в воду!..
А гусь, гусь…
— Га-га-га! — прогоготал гусь, крылышки сложил и… преспокойненько поплыл, что твоя лодочка!
— Куда, куда? — стоя на берегу, дружно закричали удальцы-молодцы. — Мы же тебя утопили!.. — И за ним, в воду: Коке, конечно, впереди, умнейший Елен-Пелен в серединке, а Самун-Геле, на всякий случай, позади, поближе к берегу: вдруг яма или топкое место будет? Так-то лучше!
А гусь? Представьте себе, гусь не послушал их — уплыл. Только они его и видели.
— Ничего, — сказал мудрейший Елен-Пелен из Желен. — Всё же дело сделано: судью мы от гуся освободили, самого гуся утопили да так, что он жив остался! Кто на такое способен? Никто. Только мы!
И они, довольные, зашагали дальше.
Шли, шли, вдруг смотрят — на земле что-то лежит (а это— арбуз был).
— Что бы это такое могло быть? — удивился Коке из Редина.
— Осторожно! — сказал Самун-Геле из Лукова. — Здесь наверняка была война! А это — пушечное ядро. Того гляди — взорвётся!
Но умнейший Елен-Пелен из Желен только на мгновенье задумался и, — на то он и был умнейшим из умнейших, мудрейшим из мудрейших, — сразу нашёл разгадку.
— Это яйцо! — сказал он. — Его снёс верблюд. Видите, какое оно огромное! Сама судьба послала его нам. Вот теперь-то мы прославимся на всю округу! Слушайте меня внимательно: мы будем сидеть на нём по очереди до тех пор, пока не высидим верблюжонка! Такого до нас ещё никогда никто не совершал!
Сказано — сделано! Выбрали удальцы-молодцы пригорок повыше, боками покруче. На самый верх поднялись. Коке из Редина и Самун-Геле из Лукова усадили своего умнейшего друга Елена-Пелена из Желен на арбуз. Ждут-пождут, пока верблюжонок вылупляться начнёт!
А Елен-Пелен из Желен сидит — толстый, тяжёлый, арбуз под ним покрякивает, потрескивает.
