Эти клиенты мне не понравились сразу — суетливые они какие-то. Отец про таких говаривал: «Словно ежиками из-под полы торгуют».
И запросы высоковаты. Попробовали, не отходя от кассы, быка за рога взять, мол, отведёшь в Город, причём в самый центр. И денег для такой работы посулили не то чтобы много — десять золотых[1]. Но делать нечего — Янек дочку замуж выдает, а я помочь обещал, да и сам не работал давно, деньги почти закончились. Конечно, и без денег прожить можно, благо людей добрых, отзывчивых и хоть чем-то мне обязанных в округе много. Но в нахлебники я пока не рвусь.
— Ну, так как, следопыт, берёшься? — пронзительно-звонкий голос одного из гостей оторвал меня от размышлений. «Да уж, крепкий мускулистый дядька ростом за «метр восемьдесят», а голос как у кастрата… И с квадратной волевой челюстью и кустистыми бровями совсем не сочетается».
— Как пойдём, на «колёсах» или на лошадях? — я постарался отыграть ещё пару минут на размышления.
— На «колёсах». На кобылах пусть «колхозники» ездят! — презрительно скривив рот, ответил «скрипучий».
«Ого, а это что такое?» — вообще-то после Тьмы труд крестьян у всех порядочных людей был весьма уважаем, как-никак — выжил народ именно благодаря им, а не запасам стратегическим. Да и сколько их — тех запасов было? На тридцать лет ни при каком раскладе бы не хватило.
— Что у вас за колёса? — поинтересовался я у него, хотя машины гостей разглядел ещё когда они только ехали к посёлку. Ничего особенного — обычные тачки для наглых и глупых понтомётов: два «Рэнджа»[2] со срезанной крышей и какой-то японский «паркетник» переформатированный доморощенным авто-дизайнером в «спецназмобиль».
Люди же, понимающие что к чему, в наших краях на прожорливых и капризных «англичанах» не ездят. А если и ездят, то на «дефах», а никак не на «Рэнже». Надо будет глянуть, а то, может, у них и шильдик «Sport» где-нибудь приляпан?
«Паркетники» тоже не в ходу — нежные больно, да и внедорожные качества — одно название.
«Интересно, это потомки «рублёвых» или сами дошли до жизни такой?» — с этой мыслью я сплюнул «скрипучему» под ноги и повернулся к, как мне показалось, главному в компании нанимателей, немногословному коротышке лет пятидесяти. В пользу моей версии говорили возраст и цепкий пристальный взгляд серо-зелёных глаз.
— А поприличней у вас «колёс» нету, что ля? — если что, я и под деревенского закосить могу легко.
— «Тигр» устроит? Или «молоток»? — спокойно ответил тот, незаметным (но не для меня) жестом заткнув «скрипуна».
— Ну, это — совсем другое дело, начальник! — я улыбнулся своей фирменной, «следопытской улыбочкой» (улыбкой это можно назвать только с большой натяжкой — скорее оскал получается, но при общении с другими «вольными бродягами», встречающимися на наших просторах — приходится быть в образе). — Куда пойдём?
— Ты пока не сказал «да», Заноза… — главарь вытащил из кармана какую-то разноцветную коробочку. «Вот это да!» — приглядевшись, я мысленно присвистнул. Не каждый день меня нанимают люди, курящие настоящий довоенный «Парламент»!
— А вы пока не сказали, куда надо идти…
— Верно, — главарь закурил и, медленно выпустив дым после первой затяжки, продолжил. — Есть одно местечко рядом с Третьим кольцом…
— С Третьим нашим или Третьим ихним? — я постарался, чтобы лицо моё осталось невозмутимым.
— Так это одно и то же… — наниматель продемонстрировал своё знание реалий. — Так проведёшь нас? Мы тебя в долю берём, Заноза.
Я глубоко вздохнул и спросил:
— А почему я? Вон, сколько у тебя молодцев… Один другого круче… Да и карты у вас есть — это к бабке не ходи, — и я пристально посмотрел в глаза мужику. — Почему?
Тот в пару затяжек добил сигарету и, отбросив в сторону окурок, сделал приглашающий жест:
— Давай пройдёмся… Поговорим…
«Интересно, от своих он что-то скрывает или просто у них так принято?» — думал я, идя слева от «гостя». Обычно я стараюсь занять место справа, но на этот раз мне попался левша. Как я понял? А он, прикуривая, зажигалку достал левой рукой из левого кармана куртки.
Когда мы отошли от остальных шагов на десять, мой собеседник резко остановился и, повернувшись ко мне, протянул руку:
— Михаил. Поддубный, — именно так, раздельно и веско представился наниматель.
— Илья Заславский, — я пожал протянутую руку, пытаясь припомнить, где же слышал эту фамилию. На память я никогда не жаловался, так что нужная информация всплыла ещё до того, как вожак «пришлых» продолжил.
«Миша Старый» как его ещё называли, был широко известен в узких кругах людей, называемых иногда «деловыми». Теми, кто по поиску старых запасов специализируется и по торговле между анклавами, причём далеко не всегда законным товаром. Многие и отловом людей для продажи занимаются, но в наших краях таких повывели.
Точно сказать, кем «Миша» был до Тьмы, сложно. Скорее всего — сыном какого-нибудь крупного чиновника или мелкого олигарха. Это еще старики наши, первые Следопыты, выяснили. Когда случился всеобщий амбец, юноша тусовался не в привычных для «золотой молодёжи» местах, вроде мифического Куршавеля или фешенебельных столичных клубов, а с компанией друзей и прихлебателей оказался на дальней охотничьей заимке.
