Три девушки в ярости

Три девушки в ярости

1968 год. Париж. Сюзанна — парижанка, дочь банкира. Она тяготится размеренной буржуазной жизнью своего внешне благополучного семейства. Магда только что переехала с отцом из ГДР в Западный Берлин. Она пытается вновь обрести память, утраченную после какого-то страшного потрясения. Гречанка Клеомена — коммунистка, она бежит в Париж от диктатуры «чёрных полковников», преследующих всю её семью. Им по 18.

И да, им есть от чего прийти в ярость!

Этот головокружительный роман раскрывается перед читателем как старый сундук, полный секретов: архивные фотографии, карты, фрагменты дневников и… письма.

Жанр: Современная проза
Серия: Недетские книжки
Всего страниц: 51
ISBN: 978-5-91759-816-1
Год издания: 2019
Формат: Фрагмент

Три девушки в ярости читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Москва
Самокат

Isabelle Pandazopoulos

Trois filles en colère

Перевод с французского Дмитрия Савосина


Художественное электронное издание

Серия «Недетские книжки»

Для старшего школьного возраста

В соответствии с Федеральным законом № 436 от 29 декабря 2010 года маркируется знаком 16+


Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с согласия издательства.


Trois filles en colère © Éditions Gallimard Jeunesse, 2017

© Д. Савосин, перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом „Самокат“», 2019

* * *

Издание осуществлено в рамках Программ содействия издательскому делу при поддержке Французского института в России

Cet ouvrage a bénéfi cié du soutien des Programmes d’aide à la publication de l’Institut français de Russie

* * *

Антуану, его нутряной страсти к свободе

ϒια τον πατερα μου[1]

Für meine Mutter[2]


ПАРИЖ

Семья Лаваголейн

Сюзанна Лаваголейн, родилась в 1949 году в Берлине

Максим Лаваголейн, отец Сюзанны, богатый банкир

Ильза Лаваголейн, урождённая Мюльмейстер, мать Сюзанны

Дитер Мюльмейстер, родился в 1945 году, сын Ильзы и сводный брат Сюзанны. От неизвестного отца?

Фаншетта, экономка, служит семейству Лаваголейн всю жизнь

БЕРЛИН

Семья Мюльмейстер

Магда Мюльмейстер, родилась в 1949 году в Берлине

Карл Мюльмейстер, брат Ильзы, художник, отец Магды

Сибилла Мюльмейстер, декоратор, мать Магды

Ганс, Лотта и Хайди, брат и сёстры Магды

АФИНЫ

Семья Рунарис

Клеомена Рунарис, родилась в 1949 году в Нафплионе, в подполье

Ставрула Рунарис, мать Клеомены, участница сопротивления нацистской оккупации

Яннис Рунарис, отец Клеомены, участник сопротивления нацистской оккупации, преподаватель, политический заключённый

Мицо Рунарис, брат Клеомены


Эти письма случайно попали ко мне в руки. Они лежали на дне чемодана, старого, мятого и совершенно изношенного, — я купила его за три гроша у старьёвщика. Вместе с письмами внутри лежали несколько газетных статей, вложенных в конверты, листовки, план Берлина, карта Греции и ещё исписанные листочки, вырванные из школьных тетрадок.

Эта переписка, которая начинается в августе 1966 года и заканчивается в ноябре 1968-го, складывалась в цельную картину. Я лишь расположила всё в хронологическом порядке, позволив себе кое-где вставить кое-какие ссылки от себя, коль скоро это казалось мне уместным. Я сохранила и все сопутствовавшие этим письмам архивы — в том виде, в каком я их нашла, — учитывая, что историческая правда — штука крайне субъективная.

Период I

Август — декабрь 1966

1966

Письмо 1

Сюзанна — Магде

Париж,

26 августа 1966

Моя дорогая Магда!

Три дня, как ты уехала! Три дня, а точнее — семьдесят два часа, или четыре тысячи триста двадцать минут, или двести пятьдесят девять тысяч двести секунд! Ты, зная, что каждая секунда равна тысяче лет, можешь представить, каково мне это. Я такая же чахлая и съёженная, как те нормандские яблочки, что привозит нам Фаншетта и сама потом целый год с ними возится. Не подымай очи горе, я ничуть не преувеличиваю, уж будь любезна поверить, что я в отчаянии. И отказываюсь проявлять благоразумие. Или прилично себя держать. Мне бесконечно грустно, и с какой стати скрывать это? Да, ты права, я немного слишком сгущаю, и обстоятельства так жестоки, что я ни в чём не хочу себя стеснять: с самого твоего отъезда мне хочется только плакать. Нет — ещё стонать, сердиться, вопить о несправедливости! Я злюсь на весь свет. Сегодня я встретила Франсуазу и Монику, они шли под ручку по Люксембургскому саду, по той же аллее, что и мы, когда идём в лицей. Слава богу, они меня не заметили! Иначе я не смогла бы скрыть ту ярость, какая охватывает меня всю без остатка, стоит мне увидеть двух этих кумушек! До какой же малости я скукожилась, если завидую этой паре дур?!

Скоро начнётся учебный год, и меня утешает лишь мысль, что это — последний. На будущий год я поступаю в университет и втайне надеюсь, что ты тоже будешь там вместе со мной! Объяснение мы найдём, ведь обучение в Берлине наверняка оставляет желать лучшего. Обязательно. Уже представляю нас с тобой в Сорбонне! И не отвечай с твоей серьёзной миной, что не можешь мне ничего обещать!

Ненавижу наигранное благодушие бодрячков, а ведь именно его я прочла на твоём лице, когда мы прощались у дверей дома. Ты даже слезы не пролила, держалась, словно кол проглотила, а маленький чемоданчик стоял у твоих ног. Тот самый, с которым ты пять лет назад приехала в Париж. Дрянная и древняя рухлядь, пыльная, и вся сморщенная, и такая же жёсткая, как твой отец. Он так крепко держал тебя за плечо, словно до последнего боялся, что ты откажешься с ним возвращаться. Это ж надо — так плохо тебя знать!

А мне бы так хотелось, чтобы нас отрывали друг от друга насильно, чтобы тебя швырнули на пол, а ты бы изошла страшным криком — таким же сильным, как твоя тоска оттого, что ты покидаешь этот дом, этот город и эту страну, ставшие тебе уже почти родными, разве не так?

Разве не так?

Ты не проронила ни слова, ты на меня даже не посмотрела. Так что теперь и я уже не уверена, а есть ли ты вообще… Ну что, ты наконец-то чувствуешь себя свободной? О, скажи, что тебе меня не хватает, что ты не забудешь меня… Нет-нет, скажи мне правду, главное — ничего не исправляй в своих письмах. Давай держать слово, давай рассказывать друг другу всё-всё до мельчайших подробностей, так мы не потеряемся. Ну, вроде того как теми вечерами, когда я приходила к тебе в кровать, мы лежали рядом, и смеялись, и рассказывали друг дружке всякую чепуху, пока не проваливались в тёмную пучину сна. То есть засыпала-то я. А ты всё ещё считала баранов… А теперь, в Берлине, тебе спится лучше? У тебя больше нет кошмаров?


Рекомендуем почитать
22 июня — 9 мая. Великая Отечественная война

Уникальная энциклопедия ведущих военных историков. Первый иллюстрированный путеводитель по Великой Отечественной. Полная история войны в одном томе.Великая Отечественная до сих пор остается во многом «неизвестной войной» – сколько ни пиши об отдельных сражениях, «за деревьями не разглядишь леса». Уткнувшись в холст, видишь не картину, а лишь бессмысленный хаос мазков и цветных пятен. Чтобы в них появился смысл и начало складываться изображение, придется отойти хотя бы на пару шагов: «большое видится на расстояньи».


Время прощаться

Мама Дженны работала в заповеднике, изучая поведение слонов. Она исчезла при трагических обстоятельствах, когда малышке было три года… Теперь Дженне тринадцать, и больше всего на свете она хочет узнать, что же случилось с мамой. Ведь она не могла ее просто бросить! Девочка просит ясновидящую Серенити Джонс и детектива Стенхоупа помочь ей в розысках. Втроем они начинают расследование событий десятилетней давности… Но чем дальше, тем больше открывается трагических тайн. Сумеет ли Дженна выдержать жестокую правду?


Смертельный номер

Тонкие, ироничные, парадоксальные, вобравшие в себя лучшие традиции английской новеллистики, произведения Л. П. Хартли (1895–1972) давно вошли в золотой фонд мировой литературы. В данном сборнике представлены лирические, психологические и так называемые «готические» рассказы.


Легенды грустный плен

Повесть в рассказах — эпизоды истории человечества.


Весь мир Фрэнка Ли

Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.


Спящий бог 018

Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.


Весело и страшно

Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!


Железный старик и Екатерина

Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.


Двенадцать листов дневника

Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.


Держи его за руку. Истории о жизни, смерти и праве на ошибку в экстренной медицине

Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.


Считалка

Сойка-зяблик-перепелка, дятел-жаворонок-пчелка… Энки-бенки-сикли-са, энки-бенки-да, кто замешкался, ушел на-всег-да…Пронзительный дебют Тамты Мелашвили, молодой грузинской писательницы, – протест против любой войны, где угодно: в Грузии, Сирии, Афганистане, на Украине. Три дня из жизни двух девочек-подростков, оставшихся в зоне вооруженного конфликта. «Считалка» – настоящее событие в грузинской литературе – удостоена Немецкой литературной премии в категории молодежной книги и Грузинской литературной премии SABA.


Принцесса Ангина

Выдающийся французский художник, писатель-сюрреалист, артист, сценарист, телережиссер Ролан Топор (1938–1987) родился в Париже в семье польского иммигранта.В начале 60-х годов Ролан Топор вместе со своими друзьями, такими же беженцами и странниками в мире реальном и вымышленном — драматургом Аррабалем и писателем Ходоровским — создает группу «Паника». Он начинает не только рисовать карикатуры, ставшие сейчас классикой искусства 20 века, но и сочинять романы, рассказы и пьесы.Любое творчество увлекает его: он рисует мультфильмы, пишет стихи для песен, иллюстрирует книги, снимается в кино.Сказка «La Princesse Angine» вышла отдельной книгой в 1967 году, и уже в мае следующего года студенты Сорбонны возводили баррикады из автомобилей и громили буржуазный Париж, поднимая над головами лозунги: «Вся власть воображению!», «Да здравствует сюрреализм!», «Сновидения реальны».


Гуд бай, Берлин!

Роман о взрослении и роад-муви одновременно. В начале летних каникул двое подростков-аутсайдеров отправляются в поездку на старой «Ниве» по берлинским окрестностям. Они попадают в крошечные деревушки, встречают разных, слегка «чокнутых», но удивительно добрых людей, купаются в озере с ледяной водой, взбираются на высоченную гору и колесят по пшеничным полям. Одно из главных открытий, которое удается им сделать во время путешествия, это то, что люди вокруг вовсе не такие плохие, как говорят.


Умник

Клеберу — семнадцать, его старшему брату Умнику — двадцать два, но у него мозги трехлетнего ребенка. В раннем детстве из-за генетического заболевания он остановился в развитии. После смерти матери мальчиков отец отправляет Умника в интернат, откуда Клебер его забирает и братья едут в Париж. Там они снимают комнату в квартире, в которой уже обитают четверо студентов. Тут-то и начинается самое интересное.