i
Телефон уныло заверещал, пытаясь привлечь к себе внимание. Ему, как и мне, наверняка хотелось поспать еще немного. Но желание подозвать к себе хозяина и получить законную долю ласки оказалось выше. Ему очень хотелось, чтобы моя рука нежно сжала его трубку и поднесла её к самым губам, чтобы прошептать несколько слов. В ответ он мог бы разразиться длинной тирадой, которая была бы, скорее всего бесполезной, но, так или иначе, он хотел сделать мне что-то приятное. А я не хочу вставать, мне так хочется еще немного понежиться в постели, нагретой моим телом. Ничего не могу с собой поделать и продолжаю лежать, даже не открывая глаз, не хочу знать который час, не хочу даже знать о том, день сейчас, или ночь. Ничего не хочу.
Телефон издал свой зов, не меньше десяти раз. И каждый раз его тоненький голосок раздавался всё тише и дальше от меня — я засыпал. Так и не дождавшись моей реакции, он замолчал, оборвав звонок на середине. Казалось, что кто-то злой подкрался к нему и зажал рот. Передо мной возник яркий образ телефона, а сзади него, из тени, выходит человек в черном плаще. В его левой руке сверкает острый кинжал, а в правой — кляп. Он затыкает телефону рот и начинает шептать что-то в трубку, телефон молча выслушивает, но не поддается внушению. Гордо приподняв трубку, он отвечает уверенным отказом. Всё его существо дрожит от страха, но он гордится своим поступком. Он точно знает, что поступил правильно. Возможно, это его единственный правильный поступок за всю жизнь. Возможно, теперь я буду ему доверять. А злодей, ухмыляясь, протягивает кинжал к проводу и одним точным ударом рассекает его на две половинки. Телефон вопит изо всех сил, он зовет меня, ему кажется, что я должен прийти на помощь.
Я изо всех сил рванулся вперед и проснулся. Вокруг было совершенно темно, где-то в этой темноте слышался унылый плач телефона, которого, заперли одного в темной страшной комнате. Пришлось все-таки подняться и на ощупь пройти по комнате под звуки, разлетающихся под ногами бутылок. Один раз я наступил прямо на бутылку и она покатилась под ногой, призывая меня упасть на пол. С трудом удержав равновесие, я двинулся дальше и, в конце концов, добрался до столика, на котором разместился телефон. Он всё еще звал меня, но уже ни на что не надеялся — он просто по инерции повторял одно и то же.
Я решительно поднял трубку и несколько секунд вслушивался в шорохи, раздававшиеся в трубке. Где-то слышалась скрипучая музыка, иногда полностью заглушаемая шумами, а иногда вырывающуюся на передний фон жесткими гитарными риффами и звоном тарелок.
— Алло, — мой голос прозвучал вяло.
— Привет, приятель.
— Кто это? — спросил я, вспоминая, где я уже слышал этот мелодичный голос.
— Неважно. Мое имя тебе вряд ли что-нибудь скажет, хотя раньше мы были довольно хорошо знакомы.
— Раньше?
— Ну, до вчерашнего дня мы виделись едва ли не каждый день в течении недели.
— А что же было вчера? — вопрос, безусловно, глупый, но я действительно только сейчас осознал, что не помню того, что было вчера. Впрочем, я не помнил и все события предыдущей недели. Я вообще не был уверен в том, что мои воспоминания не устарели, как минимум на год. Всё, что я знал, казалось таким старым и ветхим, что вот-вот грозило рассыпаться на маленькие крупинки. Я не доверял этим воспоминаниям — они не несли мне ничего правдивого.
— Действие транквилизаторов, которые тебе вкололи, скоро закончится. Тогда ты, может быть, вспомнишь всё, что было. Всё, о чем ты не должен знать… Если окажешься достаточно сообразительным, то даже поймешь, что с этим делать. Но у тебя нет свободного времени, чтобы сидеть и восстанавливать память. Если ты начал что-либо делать — доводи это до конца. Если начал бежать — беги.
— Куда бежать? — я чуть не завыл от досады и непонимания.
— Тебе виднее, — как ни в чём не бывало, сказал собеседник, — я обещал помочь тебе — именно этим я и занимаюсь. Советую тебе думать, как можно скорее.
— А если я не поверю тебе?
— Тогда, — он замолчал и телефонная трубка начала плеваться визжащими звуками тяжелого рока, — тогда можешь сушить сухари. Тебя уже ищут и, думаю, они скоро догадаются где ты прячешься.
— Кто — они? — спросил я, но из трубки уже неслись короткие гудки.
Я медленно положил трубку на аппарат, который виновато молчал. Он не мог мне помочь, как не мог удержать на связи моего собеседника. Спать мне уже совершенно не хотелось. Я задумчиво оглядел комнату и не увидел ничего кроме меча, висящего на противоположной стене. Его тусклый блеск казался единственным, что существовало в моей квартире — в моей маленькой вселенной.
За окном раздался визг шин по асфальту — у подъезда остановилась машина.
Может быть это за мной?
Впрочем, если я буду так думать, то скоро стану параноиком. Я никогда никому не доверял, но не доверять самому себе — это чересчур даже для меня. Хотя кому теперь доверять? Если мои воспоминания действительно устарели настолько, что в них не осталось ничего, что могло бы помочь мне сейчас, то, как я могу доверять себе?
Я подошёл к двери на балкон и бесшумно открыл её. Ужасно холодный зимний воздух ворвался в квартиру, заставив меня поежиться. Пришлось натянуть на себя одежду перед тем, как выйти на улицу, под небо заполненное миллионами звезд. Погода была тихой и безветренной. Это действовало на меня успокаивающе, я уже не мог поверить, что в такую ночь могут быть неприятности. Мне захотелось вернуться в тепло, забраться под одеяло и заснуть до утра и всё забыть. А если забыть не удастся, то посмеяться над глупыми ночными страхами.
