Наталья Давыдова
Только одна удача
Когда хорошенькая девушка сообщает, что собирается стать актрисой, это никого не удивляет. Даже если она явно бездарна, считается, что ей найдется место на сцене или в кино. Но когда обыкновенная девушка, скорее некрасивая, чем хорошенькая, говорит о своем желании стать актрисой, это вызывает недоумение.
Марине Кондратьевой говорили:
- Какая из тебя актриса? Что ты будешь делать? Изображать толпу? Шум за сценой?
В таких случаях люди почему-то разговаривают грубее, чем обычно, и бывают беспощадны.
Не было никого, кроме старой подруги Гальки, кто одобрял бы решение Марины. Поэтому только с Галькой она могла разговаривать на эту тему.
- Поверь мне, - говорила Марина Гальке, поступавшей на геологический факультет, - поверь мне, Галька, что я могу быть актрисой. Я чувствую! Неужели ты тоже считаешь, что у меня неподходящая внешность? Какое значение имеет внешность? Я же не уродина.
Галька подтверждала, что Марина не уродина. Галька была верным другом, а глаза друзей добры. Галька находила подругу красивой, и ее не смущал толстый нос, и маленький рост Марины, и то, что Марина не умеет декламировать стихи. Галька утверждала, что этого никто не умеет и вообще стихи следует читать не вслух, а про себя.
Марине устроили встречу с известным кинорежиссером. Режиссер обещал сказать прямо, получится из Марины актриса или нет. Считалось, что он может определить это без труда.
- Я знаю, - твердила Марина, - что я ему не понравлюсь. У меня есть предчувствие.
- Ерунда! - возражала Галька. - Все предчувствия - ерунда! Что ты будешь ему показывать?
У Марины был подготовлен отрывок из "Войны и мира" - танец Наташи у дядюшки.
- Режиссеры любят монологи, - напутствовала ее Галька, - и, кроме того, они любят смелость. Не дерзость, но смелость!
Режиссер оказался невысоким седым человеком в куртке, на которой было не меньше десяти молний. Шелковая сетка, какие бывают у велосипедистов, стягивала его волосы. Он принял Марину внимательно и сердечно. Разговор продолжался часа полтора. Марина несколько раз прочитала свой отрывок, режиссер поправлял ее, объяснял, показывал сам.
Марине показалось, что режиссер хочет предложить ей сниматься у него в картине. И Марина ободряюще улыбнулась режиссеру. Но предложения сниматься не последовало.
"Очевидно, он боится отвлечь меня от экзамена", - решила Марина. И она продолжала улыбаться.
На прощание режиссер пожелал ей успеха.
Жена режиссера, провожая Марину, тоже пожелала ей успеха. Жена режиссера даже обняла Марину, а потом погрозила ей пальцем и сказала:
- Все хотят быть актрисами.
- Ну как? - Галька ждала Марину у ворот.
- Не знаю, ничего не знаю! - шепотом ответила Марина. - Может быть, я ошиблась, но мне кажется, что я ему понравилась. - Марина подняла голову и одобрительно посмотрела на ярко освещенные окна квартиры режиссера.
Прохожие оглядывались на двух девочек, из которых одна, громоздкая и нескладная, кивала головой, а маленькая, встрепанная, что-то рассказывала с молитвенным выражением лица.
- И мне почему-то показалось, что он хочет предложить мне роль в своей картине.
Галька кивнула.
- Зря не покажется.
Она не видела в этом ничего невозможного. Марина и Галька верили в чудеса.
На следующий день через жену режиссера стало известно, что режиссер категорически не советует Марине идти на актерский факультет, он не находит в ней никаких способностей и не видит в ней никаких признаков будущей актрисы.
Сначала Марина не поняла. Ей повторили, добавив:
- Этому человеку можно верить.
- Можно, - ответила Марина, - но я не верю!
Так начались неудачи и огорчения.
Театральная студия при одном из крупнейших московских театров объявила набор студентов в Ленинграде. До основного экзамена в студию полагалось пройти два предварительных просмотра, или, как их называют, тура.
Марина успешно миновала первый и второй просмотры и была допущена к экзамену перед государственной комиссией.
Галька отложила учебники по физике и пошла с Мариной на экзамен.
Человек тридцать топтались в приемной в ожидании начала. Марина стала искать глазами красавиц. Красавиц оказалось очень много, и среди них несколько выдающихся. Одна - русалка, как определила Марина, опасная, с туманными зелеными глазами и мраморным лицом. Другая - смуглая, с длинными косами, тоненькая.
- Сейчас сломается! - презрительно сказала плотная.
Была еще маленькая, хорошенькая, кудрявая, ростом с девочку-шестиклассницу, бесспорно кандидатка на роли "травести".
Несколько девиц модного вида в модных платьях стояли с каменными лицами. Все высокие. Марине явно не хватало нескольких сантиметров роста. Для героини, как известно, существует железный закон роста и красоты. Вон русалка - та героиня! Достаточно на нее посмотреть. Марина не смотрела.
Марина с Галькой стояли у стены. К ним подошел белобрысый юноша в растрепанных парусиновых туфлях и побелевшей голубой рубашке. Одну ногу он нарочно приволакивал. Лицо у него было добродушное и как будто заспанное, глаза сощурены. Галька сразу засмеялась, посмотрев на него.
- Там, на экзамене, - сказал юноша, в котором Марина угадала будущего Хлестакова, - мы должны помогать друг другу.
