Ришат Мирза-Ахмедыч Садиев
... ведь я уже писал тебе, что эту гопкомпанию любил и тусовался с ними по-черному, пока мне не сказали, что по их вине серьезно пострадал один человек, и еще была куча досадных инцидентов, которые грозили изрядно омрачить светлую панораму героизма трудовых буден казанских где-то на стыке позднего застоя и ранней переастройки; да не омрачили - не заметил никто.
Только ты не думай, что о наших групповых драках речь. В этом виде спорта гопкомпания не преуспела - они ж все - кто образованный, кто интеллигентный; и никакого насилия, никаких убийств - что ты! они же почти все дневники вели, как кисейные барышни, понимаешь? А дневники все, как близнецы, потому как школьная дружба у них была крепкая, как устои советской школьной педагогики - так что стиль мышления и изъяснения - единообразие до безобразия. а впрочем чего ждать от людей, каждый из которых, пройдя через мучительный отказ от наполеоновских планов, так или иначе стал частью толпы.. и я такой же, Малыш, и ты скоро поймешь сие и бросишь меня.. хотя не это меня страшит, а то, что мы все идиоты, Малыш! мы все поддаемся обаянию серости буден, этому сладкому "а с нами ничего не происходит и вряд ли что-нибудь произойдет" - а после уже немыслимо чего-либо исправить. Мы теряем контроль над событиями, потому что сами того хотим - ибо, когда в этой жизни ты никуда не пробился, сластить пилюлю и тешиться остается лишь сознанием того, что все трагическое и непоправимое стрястись с тобой может только там, куда как раз и не пробился - в некоей БОЛЬШОЙ жизни - а здесь, внизу, пусть серо и скверно, однако ты избавлен от необходимости БДЕТЬ И БЛЮСТИ, ибо "кто не метит в президенты, может переспать с манекенщицей". Вот и спим, а просыпаемся, когда уже безнадежно поздно и "мучительно больно", как говорил верный сталинец Н. Островский.
И лучшее, что мог я для гопкомпании сделать - одолжить дневнички, да опросить кучу очевидцев, все распутать, и пятно смыть - я сделал.. а толку-то?! И запутался в конце концов сам, и "бестселлер" мой из всех редакций отфутболили. Я же, в свою очередь, футболю рукопись тебе, Малыш, со вполне определенной целью - чтобы ты еще глубже осознала, какой я у тебя талантливый и к тому же пока барахтаюсь и пытаюсь пробиться. Когда будешь читать, следи, где чьи показания. Там, где написано "Самосвал" - это наш Гошенька, Гошка-друг, а ежели официально, по-большому - енто Игорь Михайлович Абрамов, врач помбригады "Скорой помощи" в городе Набережные Челны, по неуточненным данным. Большой дядя комплекции известного казанского барда, некогда комментатора радиостанции "Юность" Леонида Сергеева. С виду очень похож на жлоба, но в душе добр и мягок. Во время учебы в Казанском меде подрабатывал на "Скорой", где за физическую мощь был взят санитаром в психбригаду и в конце концов серьезно занялся психиатрией по воле случая и комплекции. Вел научную работу на кафедре психиатрии, но вынужден был прерваться в связи с отбытием по распределению. Такая вот уж жизнь наша.
Там, где "Муха", "Мохов", "Малыш", "Шура Маленький" - это Шурик Мохов. Он в принципе не маленький, но в нынешние извращенные стандарты как-то не вписался. Там, где Ришат - ну это, ясное дело, я. В остальном разберешься по ходу. Пока, Малыш. Пиши.
Искренне Твой
Ришат Мирза-Ахмедыч Садиев.
ТО ДЕНЬ, ТО ВЕЧЕР...
светская хроника
со слов очевидцев и соучастников записано ВЕР-Р-НО!
и даже эпиграф есть
"Блажен кто верен миражам и привиденьям,
Для кого ночные бденья - блаж испорченной крови.
Пожалуй, да.. Прощай.. Как говорится - мимо денег..
Чекань свою монету не спеша,
не мучайся,
живи..."
Владимир Ланцберг
УВЕРТЮРА. РИШАТ
... То день, то вечер и опять - то день, то вечер...
В Казанском речпорту от будки за кустами отчалил по рельсам набитый с верхом седьмой трамвай. "Оплатите пр-роезд!" - рявкнула по микрофону необъятная тетя. "Оплатим, оплатим!" - заверили студенты.ю доставленные из походов перегруженным речфлотом. "Ваш высокий моральный облик мне известен", продолжала по микрофону тетя. "Чого?! - завопили студенты, "Ничого, продолжала тетя - я же знаю, где вы щас были и чем вы там занимались".
В филологов горел экзамен. Одна телка читала другой вслух: "Жан-Поль Сартр утверждал, что каждая нация имеет свои константы - то есть неизменные в веках черты образа жизни и восприятия мира." "А русская константа есть?" спросила другая телка. Я не выдержал и вмешался.
- По-моему, русская константа есть. Это быть воспитанным в лучших традициях европейского прагматизма. но когда надо - броситься под танк со связкой гранат.
И тут девчонки меня узнали.
- Послушай, Ришатик, - сказала, которая была повыше и в шортах, - по-моему, эти танковые пируэты жутко устарели.
- Тогда я больше не хочу быть русским. - заявил я.
- Но ты же и так не русский?
- А русский - это не кровь. Это совесть выше логики. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ХОЧЕТСЯ, ЧТОБЫ ТАК БЫЛО.
- II
Мы не заметили, как сквозь заворот кишок Центрального рынка в трамвай протиснуцлся Самосвал, обнял филологов за талии и произнес:
- А вот с совестью у меня сегодня туго.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)