Шофер затормозил у висячего моста и указал мне дом на другом берегу реки. Вручив ему двадцать пять центов — положенную плату за проезд от станции, находившейся в двух милях отсюда, — я вышел из машины. Он развернулся и уехал, а я остался наедине с прохладным вечером, звездной россыпью мерцавших в долине огней и широкой зеленой рекой, катившей внизу свои теплые воды. Кругом, точно черные тучи, громоздились уже окутанные ночным сумраком горы, и только высоко в небе бледнели последние отсветы заката.
Мост со скрипом закачался у меня под ногами, заставляя соразмерять шаг с его колыханьем. Чтобы не отстать от движений этого маятника, широкой дугой перекинувшегося с берега на берег, мне приходилось идти все быстрее и быстрее. И когда наконец впереди, совсем близко, зачернел склон горы, круто обрывавшийся в теплую воду, я крепче сжал ручку своего саквояжа и пустился бежать со всех ног.
Даже когда мост остался позади, когда под моими подошвами захрустел уже гравий дорожки, я не мог отделаться от охватившего меня страха. Вероятно, днем я прошел бы по этому мосту совершенно спокойно, но сейчас, поздним вечером, в незнакомом месте, где со всех сторон надвигались на меня темные горы и широкая зеленая река текла внизу, у меня невольно дрожали руки и тревожно колотилось сердце.
Я без труда нашел дом, который мне указали, и посмеялся над своим паническим бегством. Дом стоял сразу же за мостом, но даже если б я невзначай прошел мимо, Гретхен окликнула бы меня. Она сидела на ступеньках крыльца и ждала. При звуке знакомого голоса, назвавшего меня по имени, мне стало стыдно, что я так испугался гор и широкой реки, которая катила внизу свои воды.
Гретхен сбежала мне навстречу по усыпанной гравием дорожке.
— Страшно было переходить мост, Ричард? — спросила она взволнованно, обеими руками ухватясь за мою руку и ведя меня к дому.
— Признаться, да, Гретхен, — сказал я. — Но я постарался пробежать его поскорее.
— Все так делают в первый раз, но потом это уже все равно, что ходить по натянутому канату. Я ходила по канату, когда была маленькая, а ты, Ричард? Мы протягивали веревку по полу амбара и на ней упражнялись.
— Я тоже ходил, но это было так давно, что я успел разучиться.
Мы дошли до крыльца и поднялись по ступенькам. Гретхен повела меня прямо к двери. Кто-то шел с лампой по коридору, и в осветившемся дверном проеме я увидел двух младших сестер Гретхен, стоявших у порога.
— Моя сестренка Энн, — сказала Гретхен, — А это Мэри.
Я поздоровался с ними в полутьме, и мы все вместе вошли в переднюю. В передней у стола стоял отец Гретхен. В руке он держал лампу, отведя ее немного вбок, чтобы она не мешала ему разглядеть мое лицо. Мы с ним никогда раньше не видались.
— Мой папа, — сказала Гретхен. — Он все беспокоился, что в темнота ты не найдешь нашего дома.
— Я хотел взять фонарь и пойти вам навстречу, но Гретхен сказала, что вы и сами найдете дорогу. Вам не пришлось плутать? Мне бы никакого труда не стоило встретить вас с фонарем у моста.
Я пожал ему руку и заверил его, что добраться было совсем просто.
— Шофер, который вез меня от станции, указал мне с того берега ваш дом, и я все время старался не терять из виду его огни. Если бы мне это не удалось, я бы, наверно, бродил где-нибудь в темноте, пока не свалился бы в воду.
Мой страх перед рекой заставил его улыбнуться.
— Ничего страшного, если бы и свалились. Наша река теплая. Даже зимой, когда кругом снег и лед, в воде тепло, как дома. Мы все тут очень любим свою реку.
— Нет, нет, Ричард, никуда бы ты не свалился, — сказала Гретхен, вкладывая свою руку в мою. — Я следила за тобой с той минуты, как ты вышел из машины, и если б ты хоть шаг сделал не туда, куда нужно, я тотчас побежала бы к тебе.
Я хотел было поблагодарить Гретхен за эти слова, но она уже шла к лестнице, ведущей во второй этаж, и звала меня. Я стал подниматься за нею следом, держа саквояж на весу. В коридоре верхнего этажа стояла на столе лампа, заправленная и зажженная, но с привернутым фитилем. Гретхен взяла ее, и мы вошли в одну из комнат, расположенных по фасаду дома.
С минуту мы молча стояли и смотрели друг на друга.
— В кувшине свежая вода, Ричард. Если тебе еще что-нибудь нужно, ты скажи мне. Я старалась ничего не забыть.
— Не беспокойся, Гретхен, — сказал я. — Ничего мне больше не нужно. С меня довольно и того, что я здесь, с тобой. Чего мне еще желать?
Она вскинула на меня быстрый взгляд и тотчас же потупилась. Мы еще несколько минут постояли молча, не зная, о чем говорить дальше. Мне хотелось сказать ей, как я рад, что мы вместе, хотя бы на одну только ночь, но я решил, что это я успею сказать после. Гретхен знала, зачем я приехал.
— Я тебя буду ждать внизу, на крыльце, Ричард. Лампу я тебе оставлю. Выходи, как только приведешь себя в порядок.
Я спохватился было, что нужно посветить ей, пока она будет спускаться с лестницы, но опоздал. Когда я выскочил с лампой на площадку, она уже исчезла внизу.
Я вернулся в комнату, затворил дверь и стал умываться, щеткой и мылом оттирая с лица и рук дорожную пыль. На вешалке висело с полдюжины вышитых полотенец. Я взял одно и вытер им лицо и руки. После этого я причесался и достал из саквояжа чистый носовой платок. Затем отворил дверь и пошел вниз искать Гретхен.
