Серегил пытался удержать равновесие на краю стены, высматривая внизу в тени сада своего потерявшегося спутника. По его расчетам, Алек, выскочив из окна библиотеки, должен был давно появиться.
Все в этой работе занимало слишком много времени: найти способ пробраться в дом; найти нужную комнату (им дали неправильное направление); наконец, найти украденную брошь, хозяин которой — один из самых злостных новоявленных шантажистов Римини — очень умно хранил ее в шкатулке среди дюжин других. Серегилу пришлось внимательно рассматривать каждую, при неверном мерцании светящегося камня. Если бы ему была не по нраву юная леди, чья репутация зависела от успеха этой ночной работенки, он бы давным-давно бросил все к чертям.
Рассвет уже занимался над крышами домов. Слабый, но приятный ветерок шелестел начинающими желтеть листьями в саду, что находился прямо под его ногами. Он запутывался в длинных распущенных волосах Серегила, налепляя на лоб тёмные, мокрые от пота пряди. В этом году летняя жара продержалась до ранней осени. Его тонкая полотняная рубаха пропиталась потом, подмышками были влажные пятна. Кусок чёрного шёлка, закрывавший нижнюю половину лица, лип к губам. Всё, что ему хотелось: вернуться домой, принять ванну и упасть в прохладу чистых простыней…
Алек всё не появлялся.
— Эй! Ты где? — тихо позвал Серегил.
Он собрался было рискнуть и позвать снова, но услышал тихие проклятья, доносящиеся из тени грушевого дерева возле дома.
— Я уронил ее, — прошипел остававшийся невидимкой Алек.
— Прошу, скажи, что это была шутка! — прошептал в ответ Серегил.
— Тсс… Нас услышат.
Очень близко, из кухни раздался предательский скрежет металла о камень: какой-то рано проснувшийся слуга принялся ворошить в очаге остывшие угли
Серегил соскользнул вниз, цепляясь за плети лимонника, который они использовали вместо веревочной лестницы, с твердым намерением вытащить Алека — силой, если потребуется.
Темная одежда молодого спутника делала его едва заметным в тени сада. Его выдавали только светлые волосы. Он потерял свою головную повязку, и волосы блестели, рассыпавшись на одном плече, пока он ползал на коленях, отчаянно роясь в траве.
— Оставь!
Но отличавшийся упрямством Алек вместо этого пополз к дому, яростно ощупывая руками землю. Серегил уже почти дотянулся до Алека, когда послышался скрип открывшейся двери. Они тут же упали ничком на землю и затаили дыхание. Слуга с ведрами, полными ночных помоев, прошёл всего в паре шагов от них.
Как только он ушел, Алек вскочил на ноги и потянул за собой Серегила.
— Нашёл! Уходим!
— Неужели? Ты куда-то спешишь?
Они побежали к дереву. Серегил, который лазал лучше, сплел пальцы и подсадил Алека, чтобы тот смог дотянуться до нижней ветки. Но прежде чем сам Серегил успел взобраться, позади послышалось шумное дыхание. Обернувшись, Серегил увидел уставившегося на него слугу, у ног которого валялись пустые ведра. С минуту они смотрели друг на друга, потом парнишка обрел дар речи и закричал:
— Грабят! Матушка Хобб, спускай собак!
Не обращая внимания на корявые ветки, Серегил мигом взлетел вверх Не зря его когда-то прозвали Котом из Римини. Тем не менее, торопясь, он совершил оплошность: порезал руку о выступ каменной стены. Не думая о боли, он изловчился и спрыгнул на тротуар рядом с Алеком. Едва они бросились бежать, из ворот выскочили два огромных дога, а за ними несколько мужчин, вооруженных дубинками.
— Давай! — прошипел Алек, его глаза поверх маски стали огромными, — Сделай что-нибудь с собаками, ты же можешь!
— Для этого мне надо остановиться, не так ли? — Серегил тяжело дышал, стараясь на бегу обернуть кровоточащую руку подолом рубашки, — Не отставай.
Церковный квартал был не тем местом, где люди в масках, преследуемые огромными собаками, могли остаться незамеченными даже в столь ранний час. Артели мусорщиков уже работали, и Серегил столкнулся с одной из дворничих, свернув на Длинную Тисовую улицу. Как ни старался удержаться на ногах, он покатился кубарем через вонючую кучу, очутившись нос к носу со зловонным псом.
— Да лопни ваши глаза, ублюдки! — завизжала она им в спину, когда они бросились наутёк.
Ко всему, солнце — их враг, уже всходило, а собаки неслись по пятам.
Серегил поймал Алека за руку и увлек его на другую сторону улицы, вдоль которой тянулись магазины. Алек отшатнулся.
— Яйца Билайри, ну и воняет от тебя!
Серегил подумал, что вот он — точнёхонький итог их ночной работы.
За стеной в самом конце улицы скрывалась священная роща позади храма Далны.
— Давай наверх! — скомандовал Серегил, снова делая подобие стремени из своих пальцев.
Когда Алек наступил грязным ботинком на его пораненную ладонь и подпрыгнул, он вздрогнул. Забравшись на стену, Алек протянул руку Серегилу, но снова опоздал. Собаки уже были рядом, угрожающе рыча и капая слюной.
Загнанный в угол, Серегил с трудом выставил вперед кровоточащую левую руку, вытянул большой палец с мизинцем и сделал движение, словно поворачивает ключ в замке.
— Соора таласси!
Это было простое заклинание, одно из немногих, которыми он владел. Но оно всегда срабатывало, и он пользовался им многие годы, наверное, уже тысячу раз. И все же он замер, не дыша, пока собаки не остановились. Та, что была побольше с любопытством обнюхала Серегила и завиляла хвостом. Серегил потрепал обеих по голове и отослал прочь.
