Пробиваясь сквозь верхушки деревьев, солнечные лучи беспощадно обнажили весь хаос и опустошение там, где еще вчера обретался деревянный дом. Теперь он лежал в руинах. Одну стену, будто взрывом, отбросило далеко в сторону, и ее жалкие обломки валялись на земле; крыша провалилась, как если бы по ней великан прошел.
Тут же возле развалин дома лежало и то, что учинило весь этот разгром. В одной куче с лабораторным оборудованием и различными предметами, еще недавно располагавшимися в лаборатории разрушенного дома, валялись искореженные металлические балки, а чуть в стороне лежал на боку разбитый на куски странный на вид двигатель. Среди всего этого мусора выделялся цилиндр, по-видимому бывшая ракета. Огромная лоснящаяся металлическая чушка, застрявшая на рухнувшей крыше, лишь отдаленно, да и то на взгляд искушенного в космических делах наблюдателя, напоминала потерпевший крушение космический корабль. Из бывшей лаборатории еще выбивались языки пламени и лизали обшивку корабля, медленно захватывая и остатки дома.
В стороне, на поляне лежали две распростертые человеческие фигуры одинакового роста и сложения; впрочем, на этом их сходство и заканчивалось. Один из них, темноволосый человек с изуродованным до неузнаваемости лицом, был абсолютно гол. Неестественный поворот головы, без всяких сомнений, свидетельствовал о том, что у него сломана шея. Второго человека и по росту, и по сложению можно было бы принять за викинга из далекого прошлого, если бы его лицо не отмечала печать высшей культуры.
Он был одет, и по тому, как вздымалась и опускалась его грудь, можно было заключить, что он жив. На балке, упавшей рядом с ним, видны были следы крови. Кровь – и в большом количестве – была и у него на голове, но рана легкая, его просто контузило.
Но вот он зашевелился и неуверенно поднялся на ноги, потряс головой, пощупал рану на виске. Медленно обвел взглядом поляну, огонь, весело пожиравший руины. Следующим объектом его внимания стал труп человека, он перевернул его и осмотрел. Нахмурился, снова потряс головой, чтобы восстановить память, которая явно оставила его.
Память не возвращалась. Он узнавал все, что видел, но не находил слов, чтобы дать определение предметам, и не было в голове никаких признаков прошлого. Первое, что подкидывала ему память, было его пробуждение и ощущение невыносимой пульсирующей боли в голове. Без всякого удивления он осмотрел ракету и понял, что она, потеряв управление, грохнулась на дом, но и тут в его памяти не возникло никаких картин, и он отказался от попыток что-либо вспомнить. Он не мог даже сказать, был ли он во время катастрофы в корабле или в доме. Возможно, в доме в это время спал тот, голый человек.
Легкое покалывание почувствовал он вдруг в голове, оно становилось все сильнее и побуждало к действию. Нельзя попусту тратить здесь время, он должен выполнить какую-то жизненно важную миссию. Какую же? В какое-то мгновение ему показалось, что он ухватил мысль, но она тут же и ускользнула, осталось только непреодолимое желание подчиниться. Он пожал плечами и направился по едва заметной среди деревьев тропинке прочь от развалин.
Но тут новое побуждение, которому он подчинился, потому что не волен был поступить иначе, заставило его вернуться к трупу. Не осознавая своих действий, он подтащил труп – тот оказался удивительно тяжелым – к самому дому. Огонь охватил уже весь дом, но он нашел не такой жаркий проход внутрь и сумел столкнуть труп в самое пекло.
Исполнив это второе побуждение, он вернулся к выполнению первого, вернулся на тропинку в лесу и медленно побрел по ней. Стопы буквально горели в ботинках, ноги были свинцовые, но он мрачно продолжал путь, в то время как в голове нескончаемой каруселью вертелись одни и те же вопросы: кто он? где? зачем?
Кто бы ни жил в том доме, сам ли он или погибший, место было выбрано для него весьма уединенное, казалось, лесной тропе не будет конца, и ни одного жилища ему не встретилось по пути. Тяжело продирался он вперед, гадая, есть ли конец этой тропинке, пока не увидел ряд столбов с перекладинами и натянутыми на них проводами. Впереди он различал широкое шоссе, по которому в обоих направлениях сновали машины, и он поспешил туда в надежде кого-нибудь встретить.
Ему повезло. У края дороги примостился один из автомобилей, и в передней его части возился какой-то человек. Гневные, грубые ругательства так и сыпались из него.
Наш незнакомец вдруг ухмыльнулся и заторопился к машине, вперив взгляд в голову водителя. Напряжение огромной силы прострелило его мозг, но как только он приблизился к человеку, оно тут же прошло.
– Вам помочь? – слова выскочили сами собой, и теперь вместе с восприятием обстановки предложения складывались в голове сами, а ведь до этого он не знал языка. Но ни вид водителя, ни все то, что пробудило в нем какой-то отсек памяти, не имело никакого отношения к его личности, к его собственному опыту, и в этом было что-то неправильное. Побуждения, которым он рабски следовал, не находили объяснения.
При его словах хозяин машины поднялся, и его потное лицо просияло.
![Атака из Атлантиды [сборник]](/storage/book-covers/2c/2c307ea0d24bad78ddbabfc91b1e685bd34a5fd7.jpg)
