Алексей Бессонов
ТАВЕРНА С ДУРНОЙ РЕПУТАЦИЕЙ
Хоть и известно, что в нашем славном герцогстве царит вечная весна, но и весной случаются дожди, порою потрясающие своим невыразимым коварством. Вряд ли, думается, найдется на свете такая метеослужба, что предскажет заранее, какой из дождей будет теплым и ласковым, пробуждающим в душе светлые воспоминания детства, а какой принесет с собой мало что грозу, так еще и страшный, до костей пронизывающий ветер, способный иногда наделать немало бед на курятниках и свинарниках. Уж чего-чего, а свинарников в герцогстве хватает!
Однажды такой вот пренеприятный ливень застал наших старых друзей – достопочтенного барона Кирфельда и его соратников, возвращавшихся из Пеймара, где они с пользою для себя провели время на местной ярмарке. Собственно, несчастья их начались с того, что узкое асфальтированное шоссе, ведущее в сторону имения Кирфельд, оказалось разрыто подлецами-ремонтниками, и им пришлось, слегка вернувшись назад, сворачивать на проселок. Крюк получался немаленьким, однако выхода не было – ни коновоз, в котором путешествовал дракон Шон, ни, тем паче, фургончик со скромным багажом, перебраться через ров не могли, а объезда не было, ибо на том участке шоссе идет через болота. Шон предложил было барону продолжить путь самостоятельно, так как его могучий боевой конь Пупырь, вне всякого сомнения, одолел бы препятствие без проблем, но Кирфельд и слышать не хотел о том, чтобы оставить своих друзей и близких на волю провидения: ведь помимо Шона, которому, понятно, что ров, что завал – все едино, с бароном ехали его зять Ромуальд Шизелло, пара могучих котов – Жирохвост и Толстопузик, да еще и главный бухгалтер семьи месье Дрызгалли, человек нервный и несколько даже пугливый.
Итак, благородный барон отказался. Свернув на проселок, колонна пошла совсем уж медленно, так как старенький тягач, тащивший коновоз, оказался не способен развить на грунте сколько-нибудь приличную скорость. Видя это, Шон выбрался на воздух и пошел рядом с конем своего друга и повелителя.
– Боюсь, таким манером нам в имение и к ужину не успеть. А желудок, меж тем, подводит, – заметил он, доставая из жилетного кармана пачку «Шахтерских».
– По-моему, у нас должно было что-то оставаться из дорожных припасов, – ответил барон.
– Увы, мы все сожрали в обед. Кроме самогона, у нас нет решительно ничего. Дай бог, чтобы через пару часов нам все же удалось выбраться на трассу. Тогда, может, приедем ближе к полуночи.
Барон посмотрел на свой хронометр и вздохнул. Перед путешественниками расстилалась цветущая степь, там и сям украшенная небольшими рощицами: желтая дорога петляла меж невысоких холмов. В небе пели птицы. Дымя папиросой, Шон вздохнул и украдкой смахнул слезу, до того все это напоминало ему пейзажи далекой родины.
– Должен сказать вам, что в этот раз ярмарка произвела на меня довольно слабое впечатление, – заговорил дракон, чтобы как-то скоротать время в пути. – По зерновым, как вы помните, не было ни одной серьезной сделки.
– Да, все куда-то катится, – с охотой поддержал беседу барон, всегда любивший вспомнить о старых временах. – Вот раньше, помню – в те годы, когда я еще служил при дворе его светлости герцога нашего Херцога – мы, бывало…
Но договорить барон не успел, так как его воспоминания были беспардонно прерваны оглушительным раскатом грома, ударившего, казалось, прямо над головой. Пупырь раздраженно дернулся и задрал морду в небо.
– Как бы ливень не засадил, – озабоченно произнес Шон, последовав примеру верного коня. – Тучи-то какие тянет! И быстро!
– Точно-точно, – высунулся из окна фургона месье Дрызгалли. – Как бы непогода не застала нас в этих глухих местах!
– Надеюсь, вы не расклеитесь, – язвительно ответил барон и, отвернувшись в сторону, незаметно сплюнул: главбух уже порядком надоел ему со своими страхами и ужасами.
Меж тем ветер свое дело знал, и вот на головы наших героев упали первые, пусть и тяжелые, но пока еще довольно безобидные, капли.
– Как бы он не оказался прав, – процедил, щурясь, дракон. – Однако же, друзья, мне кажется, я вижу впереди мельницу!
И точно: желтая колея, обогнув очередную рощицу, открыла для взора наших путешественников довольно высокий холм, на котором медленно вращала крыльями огромная, кажущаяся даже зловещей, старая мельница, сложенная из массивных каменных блоков, поросших от старости мхом. Рядом с мельницей виднелось какое-то приземистое строение под соломенной крышей.
– Ливень сейчас вдарит всерьез, – заговорил Шон, – это я говорю как метеоролог. Может быть, нам стоит попросить у добрых хозяев гостеприимства, тем более, что это здание возле мельницы, кажись, ни больше ни меньше как таверна?
Барон нахмурился, не желая пасовать перед слепой стихией, но все же должен был признать разумность аргументов своего друга и наперсника. Тягач, а следом за ним фургончик, втащились на холм и встали на небольшой площадке перед таверной. Над входом помигивали неоном газоразрядные трубки, выводящие претенциозное название «Мулен Нуар».
– Ох, что-то не нравится мне это место, – прошептал месье Дрызгалли, выбираясь на воздух. – И кругом-то ни души…
