Вы когда-нибудь испытывали боль? Боль, которая сметает все, оставляя только мысли о скорейшей смерти. Боль, которая выворачивает наизнанку, заставляя биться в конвульсиях, моля о пощаде? Боль, которая выжигает тебя изнутри, оставляя лишь оболочку, пепел, исцелить который никто не в силах. Нет? Вы родились под счастливой звездой.
Вытерев кровь с прокушенной губы, я посмотрела на счастливую мать, радостно обнимающую уже здоровую дочку. Староста деревни, в чьем доме я остановилась, обеспокоенно поглядывал на меня, стараясь быть начеку, чтобы в любую минуту успеть меня подхватить. Да я и сама знаю, что выгляжу хуже некуда, но ничего поделать не могу. Вот что бы вы сделали, увидев умирающего ребенка, которому вот-вот должно исполниться четыре года от роду? Я не смогла пройти мимо. Знаю, что это глупо, растрачивать силу на незнакомых людей, быть может, если бы я была истинной Чувствующей, я бы даже не задержалась в этой деревушке, но в том то и дело, что я НЕПРАВИЛЬНАЯ. А это уже диагноз.
Но давайте по порядку. Позвольте представиться, Рианоэль, для друзей просто Нели, или Нель, или Эль, это уже все, смотря какой именно друг. Просто так, без добавления гильдии или титула, от них все равно теперь никакого толку, так как обратно я не вернусь. Но, кажется, я забежала немного вперед. Дело в том, что я Чувствующая. Наша гильдия не так уж и велика, но с ней приходиться считаться. Чувствующие физически ощущают боль других людей, прогоняя ее через себя. Почти все из нашей гильдии — целители, знахари. С детства Чувствующих обучают тому, как выстраивать вокруг собственного разума стену, отделяющую их от чувств других людей, и те, кто не осваивает эту первую ступень знаний, погибают, не в силах справиться с болью всего мира. Потом выживших обучают врачеванию, запрещая использовать свою силу никак иначе, кроме диагностики больных. Тех, кто ослушивается, ждет суровое наказание в виде недельного сидения в одной из камер темницы, на воде и хлебе, в окружении умирающих или искалеченных узников. Думаете, это не жестоко? Ошибаетесь. В первые годы, когда Чувствующий еще не слился со своей ментальной защитой, он полностью зависит от своих жизненных сил, заточение его ослабляет, соответственно ослабляя и защиту. А теперь представьте, что может почувствовать ребенок, оставшись наедине с болью всех узников? Кто-то после такого ломается, кто-то с упорством начинает учиться всему, чему его обучают наставники, кто-то закрывается в себе, с лютой ненавистью к окружающему миру. Одно является общим — никто не остается равнодушным.
Что касается меня, в темнице я была частой гостьей, так что отличную защиту научилась ставить еще в детстве. Теперь же она со мной просто срослась так, что порой я совершенно забываю, кем являюсь.
С благодарностью оперевшись на руку старосты, я, молча, вышла из дома, не желая выслушивать поток благодарности от счастливых родителей. Медленно шагая по улице, я с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух, радуясь, что Релис молчит, давая мне просто подумать. Подумать и вспомнить.
Я всегда была проблемным ребенком, но меня щадили, многое спуская с рук из-за силы. Дело в том, что я очень сильна. Моя сила позволяет вылечить любую болезнь, зарастить даже самую смертельную рану, исправить любое уродство. Именно поэтому я так нужна своей гильдии, желающей выслужиться перед правителем. Была нужна. У каждой медали есть обратная сторона, которая может оказаться очень неприятным сюрпризом. У меня этих сюрпризных сторон оказалось две: во-первых, я не могу лечить, как все представители моей гильдии, используя лишь часть силы. Видя болезнь, я пропускаю ее через себя, испытывая при этом сильнейшую боль, однако результат просто поражает, то, что при обычном врачевании лечится за несколько дней, благодаря мне проходит мгновенно. Правда после этого мне самой требуется довольно долго восстанавливаться, день за днем ощущая все прелести "отдачи". Во-вторых, это то, что было абсолютной неожиданностью для всех, включая меня саму, я могу нападать, используя боль. А это уже опасно. Принцип действия точно такой же, как и в лечении, я просто собираю все негативные эмоции, ощущения, чувства и, пропуская через себя, преобразовываю их. Однако, вместо того, чтобы просто растворить в себе, в моих силах послать этот сгусток энергии куда захочу, разрушая все на своем пути.
Этот феномен выяснился, когда однажды, сын главы гильдии, уже долгое время пытающийся увидеть меня в своей постели, подготовил "теплую" встречу у озера, где я любила проводить все свободное время. Ничего бы не произошло, если бы он не попытался взять меня силой, это оказалось самой главной ошибкой в его жизни. Нас не обучают физической самозащите, мы — целители, не воины, поэтому зачастую не можем дать отпор. До сих пор я вспоминаю тот миг, когда, уже прижатая к земле, под тяжестью тела похотливого парня, испытала дикий ужас, всепоглощающую ненависть и страх загнанного животного. Как совершенно четко пришла мысль об убийстве, как, осознанно, поняла, что именно надо делать, сумев себя остановить лишь в самом конце. Он был ужасным человеком, еще худшим сыном, однако он был живым, а, значит, я не имела право его убивать. После того случая, он перестал ходить. Та ненависть, что обуревала меня, нашла отклик в неизлечимой болезни, и никто уже ему не мог помочь. С тех пор меня начали бояться.