Когда пришло приглашение, Ева Хеннесси находилась в Праге, танцевала партию Одетты в «Лебедином озере», а по возвращении в Париж обнаружила, что ее почтовый ящик забит до отказа счетами за услуги и журналами по танцам. Она поднялась на дребезжащем старом лифте в свою квартиру на пятом этаже. Ей в глаза бросилась яркая солнечная австралийская марка. Потом она прочитала почтовый штемпель.
«Изумрудная бухта».
Ева задохнулась от резкой боли в груди. Это была тоска по дому. Чувства к пляжному городу, где она выросла, намного сложнее. Последние годы она редко позволяла себе копаться в горько-сладких воспоминаниях.
Всякий раз думая о Гриффине Флетчере, она прилагала немалые усилия, чтобы оставить ту жизнь позади. Ей пришлось.
Сегодня, прислушиваясь к гулу парижских улиц, она вошла в квартиру, ставшую ей домом на протяжении последних десяти лет. Ева влюбилась в это место с первого же дня, едва увидела его. Консьержка Нанетта уже включила отопление, и квартира выглядела гостеприимной и теплой.
Оформленная просто и непритязательно, в кремовых оттенках со случайными штрихами синего цвета, квартира выделялась главной жилой зоной, большую часть которой занимала стена с окнами, откуда открывался вид на черепичные крыши, дымоходы и церковные шпили до самой верхушки Эйфелевой башни. Ночью башня сверкала яркими огнями. Словом, зрелище, от которого Ева никогда не уставала.
Остановившись на мгновение, она улыбнулась и оглядела детали интерьера, которые тщательно собирала на протяжении многих лет. Красивые подушечки, которые привезла с собой с гастролей, коллекция синей и белой керамики со всей Европы, глубокая миска, полная ракушек и камней, привезенных с пляжей Греции и Италии, Испании и Великобритании. Столько счастливых воспоминаний, и такой контраст с печальным прошлым.
Она поставила на пол чемоданы, бросила конверт из Австралии на журнальный столик вместе с остальной почтой, прошествовала в ванную комнату и приняла горячий душ, массируя под напором воды ноющее бедро.
Потом вымыла и высушила волосы полотенцем, позволив темным прядям струиться по плечам. Переоделась в спортивные штаны и широкую футболку.
Скоро она приготовит ужин. Простого омлета с травами вполне достаточно. Но сначала бокал вина. Удовольствие, которое Ева могла позволить себе теперь, поскольку очередные гастроли в поддержку нового спектакля подошли к концу.
Завалившись на диван с бокалом вина и подушкой для поддержки больного бедра, она наконец достала конверт из Австралии. Из него выпала открытка с изображением пляжа Квинсленда.
Под снимком было небольшое послание. Собственно, приглашение на встречу одноклассников в честь двадцатилетия окончания школы.
Ева почувствовала дурноту, ознакомившись с подробностями.
Где: Гольф-клуб Изумрудной бухты.
Когда: Суббота, 20 октября.
Простая формулировка поразила ее, как удар в солнечное сплетение. На нее нахлынула тысяча давно подавленных воспоминаний. Пляж и острые ощущения от катания на волнах. Гладкий ствол пальмы за спиной, когда, сидя на песке, она ела соленую рыбу с хрустящей картошкой, завернутую в бумагу. Запах солнцезащитного крема и цитронеллы.
Ева мысленно вернулась в жаркие летние дни в школьных кабинетах с широко открытыми окнами, откуда до учеников доносился морской бриз. А потом, несмотря на все усилия, вспомнила о Гриффине Флетчере.
Грифф, сидящий позади нее в классе, лохматый и широкоплечий. Ловит ее взгляд.
Грифф на футбольном поле. Обтянутые спортивной формой мускулистые бедра напрягаются, когда он забивает гол.
Грифф обнимает ее в темноте. Удивительная нежность его губ.
И вспышка. Между этими сладкими воспоминаниями, страхом и горечью ее страшная тайна. Горечь и боль.
Достаточно. Ева сразу поняла, какой должен быть ответ. Конечно, она не поедет. Хотя и глубоко сожалеет, но принять любезное приглашение не сможет. Она очень благодарна старым школьным друзьям, которые по-прежнему ее помнят, но, ничего не поделаешь, слишком плотное расписание.
И она не кривит душой. Скоро ей предстоит танцевать в «Щелкунчике». В связи с этим откуда возьмется свободное время. Тем не менее почему-то так хочется вернуться в бухту! Ее мать больше там не живет. Прошло много лет с тех пор, как та вышла замуж и поселилась в Кэрнсе на севере штата. Что касается одноклассников, Еве пришлось оставить их в прошлом.
Вместо этого она работала, как проклятая, и все ради карьеры ее мечты. Плакаты Евы Хеннесси в роли Жизель, Золушки или Джульетты теперь украшают стены почти каждого театра или вокзала в Европе.
После долгих лет напряженной работы это стало наградой. Критики в своих обзорах восторгались ее техникой и грацией. Куда бы она ни поехала, зрители кричали: «Браво!» и вызывали на бис. Ее грим-уборные всегда заставлены пышными букетами.
Мир Евы изменился, перестал походить на жизнь, которую она вела в сонном приморском городе своей юности. Теперь она словно обитала на другой планете.
Вкладывая открытку обратно в конверт, Ева убедила себя, что поступает правильно. Утром она напишет, что не может приехать, и забудет об Изумрудной бухте.
