«Бах!» — сообщила хлопушка, осыпая банкетный зал мишурой.
Окружающие довольно засмеялись, вызвав во мне очередной приступ раздражения. Вера Григорьевна, тощая дама, про которых говорят «ей слегка за» и при этом многозначительно двигают бровями, выудила из сумочки ещё одну и приготовилась выстрелить.
Уйдя из-под обстрела, нашла тихий уголок рядом со Стасиком, нашим программистом, который уже полчаса медитировал на ёлку. Возраст Стасика был давно потерян, на вид глубоко за сорок, но, если судить по драным джинсам и вытянутым свитерам, то пятнадцать. Стас жил только в сети и подобное мероприятие посетил впервые, чем вызвал удивление у всего коллектива.
На моё приближение он никак не отреагировал, только окинул мутным взглядом и вернулся к созерцанию ёлки. Похоже, он успел принять изрядную долю алкоголя и зависнуть, смотря на мигающие огни новогодней гирлянды.
«Ба-бах!» — взорвалась очередная хлопушка, заставив поморщиться.
— Шампанского? — поинтересовался остановившийся рядом официант.
Отрицательно покачав головой, поймала взгляд Антона Сергеевича, нашего директора, и поспешно схватила бокал. Он не должен знать, что мне здесь не нравится!
Лайнер мерно раскачивался, бороздя воды Финского залива, и я с трудом боролась с морской болезнью. Соглашаясь на подобный корпоратив, я ещё не знала о своих особенных взаимоотношениях с морем, поскольку плавать на кораблях не приходилось.
Официант, оглянувшись, быстро обошёл стол с другой стороны. Через минуту рядом со мной остановилась Елена Львовна и, заметив мой взгляд, сладко улыбнулась.
— Чудесный праздник! — воскликнула она.
Я согласно кивнула и почувствовала, что пора на воздух. Ком в горле, усиленный запахом алкоголя, начал движение. Проблема как раз была в Антоне, который стоял, облокотившись об стену в полуметре от выхода на палубу.
С начальником мои взаимоотношения как-то не заладились с самого начала. Тридцатилетний обворожительный брюнет, с темными бархатными глазами, заставлял теряться в своём присутствии. Нет, он ничего не говорил, не придирался, просто я чувствовала напряжение, исходившее от него.
Редакция газеты ему не нравилась, мне, если быть честной, тоже. «Светская жизнь Петербурга» медленно умирала, отчасти благодаря своим редакторам и корреспондентам или, как они себя сами называли, — очеркистам.
Вера Григорьевна пропускала в печать только статьи о высоком искусстве, в которое бродвейские постановки и кино не входили. В результате, газета не только не приносила прибыль, но даже и не окупалась. Взвесив все за и против, решительно направилась к выходу.
Стоило мне схватиться за ручку двери, как свет погас и зажглись бенгальские огни. Одновременно громыхнули выстрелы открытого шампанского. Хорошо, что успела, иначе в темноте выбраться уже не смогла бы.
Слегка покачиваясь на каблуках, прошла до борта и схватилась за перила. Морозный воздух успокаивал, придавая бодрости.
«Ещё час — и можно будет отправляться спать» — решила, глубоко вздыхая.
— Маргарита?
Голос Антона, позвавший меня, заставил вздрогнуть. Не ожидала, что он выйдет за мной! Навесив легкую улыбку, повернулась к нему, желая только одного — чтобы он ушёл.
— На улице очень холодно, не стоит выходить на палубу раздетой. Вы можете заболеть.
— В зале душно, — пролепетала от неожиданности.
Честно говоря, ожидала, что он спросит что-нибудь по работе, а вовсе не начнёт заботиться о моём здоровье. Антон щелкнул зажигалкой и прислонился спиной к перилам.
— Вам ведь не нравится это путешествие? — поинтересовался Антон.
— Ну, что вы! Всё просто чудесно! — поспешно выдала.
Не хватает только сообщить оплатившему весь круиз начальству, что идея была дурацкой. Тогда я и дня больше не проработаю, а мне нужно удержаться в редакции ходя бы пару лет, и только тогда можно будет подыскивать себе место в газете получше.
— Не обманывайте, — усмехнулся Антон. — Во-первых, врать начальству не хорошо, а во-вторых, вы не умеете.
— А в-третьих? — спросила в тон.
На палубе, действительно, было очень холодно, и я уже начала подмерзать, но это первый раз за те три месяца, что мы знакомы, когда он со мной заговорил. Уйти не решалась, вдруг он больше не обратит на меня внимания?
Рассмеявшись, Антон придвинулся ближе и хитро меня осмотрел, неожиданно стало жарко.
— А что в-третьих, я расскажу вам после, — прошептал Антон.
Ошеломлённо посмотрела в его смеющиеся глаза, боясь поверить в собственное подозрение. Он со мной заигрывает?! Вот даже не знаю, чего хотелось на самом деле, чтобы он продолжил или чтобы больше никогда так не делал.
Визг из банкетного зала прервал наш интересный разговор. Антон нахмурился и, выкинув сигарету за борт, размашистым шагом отправился с сторону криков. Мысленно досадуя на сослуживцев, отправилась следом.
«И что у них могло случиться? Корпоратив же, банкет!»
Весь наш небольшой коллектив столпился вокруг ёлки, застыв от ужаса. Театральный жест, округлившиеся глаза и зажатый руками рот заставил улыбнуться. Антон быстро пробился вперёд и нахмурился, моя улыбка погасла. Это точно не побитые шарики на ёлке и не опрокинутый на пол торт, случилось что-то серьёзное.
