Мертвый лунный свет проникал сквозь разбитое окно в помещение разгромленной лаборатории. Пронизывающий ледяной ветер трепал обрывки пыльных штор, изъеденных грызунами и непогодой. Все было засыпано стеклянными осколки, покорёженными частями алхимических приборов и остатками некогда удобной мебели. Выщербленные каменные стены были покрыты бурыми пятнами, истлевшие тряпки валялись уродливыми кучами на полу. Сквозняк, с шелестящим звуком, ворошил страницы толстого, кожаного фолианта с вязью кровавых рун на корешке. Босая девочка с распущенными волосами невидяще уставилась перед собой. В ее глазах плескалась тьма, а за спиной развернулось сумрачное марево туманных крыльев. Она наклонилась за книгой. Смахнув крошки битого стекла и пыль с обложки, она с глухим стуком захлопнула ее и сунула подмышку.
— Уходите, — махнула она рукой в сторону изуродованного лабораторного стола. — Жнец заждался, и для вас здесь уже ничего нет. Больше не промолвив ни слова, она прошла как сомнамбула три лестничных пролета и скрылась в потайном ходу. Позади нее оставались кровавые отпечатки маленьких детских ступней. Только что, Соланж Де Бург, исполнила последнюю волю почивших родителей.
Глава 1. Смерть превращает жизнь в судьбу
— Ты непременно должна помочь ему, сестрёнка, — говорил мне Жан. Тревога в его голосе заставила меня серьезно отнестись к его дальнейшим словам. — Его племяннице только восемь, а она уже так страдает. После смерти матери у нее поменялось уже несколько гувернанток. Если бы не деньги и усиленный магией договор о неразглашении, девочку пришлось бу увозить за границу.
Мы завтракали в большой утренней зале загородного поместья графа Стьюи Де Варда. Почему-то и обходительные манеры, и светская внешность несса не производили на меня должного впечатления. Мне он был категорически неприятен и, если бы я пару раз не поймала его сальный взгляд в своем вырезе, я бы подумала, что слишком придираюсь к радушному хозяину. Но в этот раз, как впрочем почти всегда, моя интуиция не обманула меня. Граф был испорченным молодым человеком, и если бы не общество Оноре Де Фламан, которую мне бы хотелось назвать своей подругой, я бы не медля покинула столь сиятельное собрание молодых аристократов.
Охота была назначена на завтра, поэтому сегодня мы развлекали себя сами, ожидая все ещё прибывающих любителей охоты. После завтрака я хотела захватить Оноре и посетить птичник. Вчера она с гордостью и любовью рассказывала о своем беркуте Фоскьяте, и о том, как он принимал участие в соревнованиях ловчих птиц государств Кватры. Она рассказала как на этом смотре один из беркутов вместо того, чтобы погнаться за зайцем, поднялся вверх и напал на группу наблюдателей, стоящих в поле. Одному из них удалось увернуться, второму пернатый гигант вцепился когтями в спину. Мужчина отделался легким испугом и поврежденным плащем. Такие происшествия — не редкость во время охоты ловчих птиц. В Ориуме удалось сохранить традиции предков, владевших искусством охоты с хищной птицей.
Соревнования беркутчи[1] проводят после Зимника, как только выпадает первый снег. Меня до глубины души тронул рассказ о том, как заканчивают свои дни эти благородные создания. Умерших беркутов хоронили, старых и раненых — отпускали на волю. Уходят эти птицы как и положено тем, кто свободнее ветра: с большой высоты камнем кидаются вниз. Чтобы уже больше никогда не взлететь. Онни была удивительно интересным собеседником и к счастью её не пугал ни мой дар, ни мои экстравагантные привычки, ни совершенно неженские спортивные предпочтения.
Я повернулась к брату — он напряжённо ожидал моего ответа на свою просьбу. Можно подумать я могла отказать ему в такой малости.
— Жан! Передай маркизу, что мы сразу после охоты отправимся в Тоскай. Я так понимаю девочка с бабушкой сейчас на море? — Дождавшись уверенного кивка, я продолжила. — Пусть Микаэль напишет матушке, чтобы она привезла Лилит в родовое поместье. Я попробую помочь. Пожалуйста, не обещай ничего, я её ещё не видела. Резко вскочив и чуть не опрокинув стул, брат поцеловал меня в щеку и с совершенно шальным взгядом бросился искать Микаэля Девона. Так и не дождавшись Онни я, чирканув ей короткую записку где меня искать, отправилась в птичник.
Немного поплутав по лабиринту загонов для пернатых охотников, я вышла к главному и увидела одного из тренеров. Ещё перед выходом я узнала к кому мне следует обратится, к счастью, именно им оказался щуплый, пожилой мужчина. Я долго расспрашивала про хищников, и мне даже удалось рассмотреть птенцов последнего помета, к сожалению на них уже был предзаказ. Ястребы с такими редкими качествами выводятся не часто, но буквально через три терила должна вылупится следующая кладка. И вот как раз на них ещё не нашлось покупателей. Мы обсудили все детали, но тренер предупредил меня, что будущие птенцы будут немного крупнее обычных беркутов. Эта порода выводилась специально для охоты на волков и лис, и поэтому использовать их для травли грызунов или кроликов — непозволительная трата хищных качеств.
На волков обычно охотятся по двое, но эти птенцы должны были вырасти столь крупными, что запросто справятся в одиночку.
