Прошлой ночью в это же время он вышел посмотреть на звезды. Но в дверях его встретил яростный белый свет, словно взорвалось солнце. Когда он снова обрел способность видеть, на границе темной полусферы, накрывшей университет, в кукурузном поле поднимался огненный гриб. Потом пришел звук, раскатистый грохот, пронесшийся по полям и сотрясший дома.
Перепуганная Элис, боясь, что сбылись ее худшие опасения, выбежала из дома, крича:
– Неужели твоя наука стоит того, чтобы нас всех тут убили?
В ответ он промолчал, потому что вопрос был обычным для жены астронома и потому что в тот вечер его наука никуда не продвинулась. Система управления главным телескопом была повреждена - непоправимо, поскольку сам телескоп размещался на маленькой луне Новой Шотландии. В последнее время по ночам межпланетное пространство озарял необычайный свет незатихающих войн, атмосфера светилась от ионизации, радиоактивных лучей, ударных волн, термоядерных взрывов… Он молча ушел в дом.
И вот сегодня, опять-таки поздним вечером 27-часового новошотландского дня, Таддеус Поттер, доктор наук, вышел на ночной воздух прогуляться.
Ночь отлично подходила для наблюдений. Межпланетные войны превратили небеса в ад, и рассмотреть что бы то ни было не представлялось возможным; но этим вечером Новая Ирландия не бомбила. Имперский Военный Флот одержал победу.
Поттер пропустил новости мимо ушей, однако последствия победы его интересовали. Может статься, сегодня вечером война не помешает его работе. Он сделал тридцать шагов вперед и повернул там, где крыша его дома уже не закрывала Угольный Мешок. Это зрелище никогда ему не надоедало.
Угольный Мешок был межзвездным скоплением газа и пыли, небольшим, по меркам таких образований, - восемь-десять парсеков протяженностью, - но довольно плотным, и располагался достаточно близко к Новой Каледонии, чтобы закрывать собой четверть неба. Где-то по другую сторону Мешка находились Земля и столица Империи, Спарта, обе безнадежно невидимые. Угольный Мешок заслонял большую часть Империи, но служил отличным бархатным фоном для пары близких и ярких, как бриллианты, звезд. Одна из которых весьма существенно преобразилась.
Лицо Поттера тоже преобразилось. Глаза полезли из орбит. Тяжелая челюсть отвисла до предела. Он дурак дураком уставился в небо, словно видел его в первый раз. Потом, внезапно повернувшись, бросился в дом.
Когда Элис вошла в спальню, он звонил Эдвардсу.
– Что случилось? - воскликнула жена. - Они пробили защиту?
– Нет, - бросил Поттер через плечо. И неохотно добавил: - Что-то случилось с Мошкой.
– О Господи!
Элис разозлилась не на шутку, Поттер не мог этого не видеть.
– Цивилизация рушится прямо нам на голову, а он носится со своими звездами!
Элис не любила звезды.
Эдвардс ответил. Он появился на экране голый по пояс, взъерошенные кудри напоминали разоренное птичье гнездо.
– Какого черта… Тэд. Я мог бы догадаться. Тэд, ты хоть знаешь, который час?
– Знаю. Выйди на улицу, - приказным тоном сказал Поттер. - Погляди на Мошку.
– На Мошку? На Мошку?
– Да. Она стала сверхновой! - заорал Поттер.
Эдвардс застонал, потом вдруг сообразил. Не дав отбоя, он бросился прочь от экрана. Поттер протянул руку и нажатием кнопки сделал окно спальни прозрачным. Мошка была на месте.
Даже без такого превосходного фона, как Угольный Мешок, Глаз Мурчисона был бы самым ярким объектом на небосклоне. Поднявшись над горизонтом, Угольный Мешок напоминал силуэт человека в капюшоне: голова и плечи; смещенный от центра красный сверхгигант казался внимательным и злобным глазом. Университет вырос из обсерватории, основанной для изучения этого сверхгиганта.
В глазу была мошка - маленький желтый сосед-карлик, крошечный и тусклый, малоинтересный. Во Вселенной полно желтых карликов.
Но нынче ночью Мошка превратилась в ярчайшую зелено-голубую точку. Ее яркость почти сравнялась с яркостью Глаза Мурчисона, и она горела чистым сильным светом. Глаз Мурчисона был белым с явственным красным оттенком, а вот Мошка теперь стала сине-зеленой - бескомпромиссно, просто невероятно зеленой.
Эдвардс вернулся к телефону.
– Тэд, это не сверхновая. Ничего подобного никогда не бывало. Тэд, нам нужно добраться до обсерватории!
– Знаю. Жду тебя там.
– Я хочу поработать со спектроскопом.
– Отлично.
– Господи! Надеюсь, это не завершится слишком быстро! Думаешь, нам удастся сегодня прорваться?
– Если перестанешь болтать, мы скоро это узнаем.
– Что? Ах да.
Эдвардс дал отбой.
Бомбардировка началась, когда Поттер садился на мотоцикл. В небе появились огненные полосы, словно следы очень больших падающих звезд; но эти полоски не гасли, а тянулись до самого горизонта. В стратосфере образовывались и исчезали облака, очерчивая ударную волну. У горизонта долго висело свечение, потом постепенно померкло.
– Черт, - шепотом, но с чувством выругался Поттер.
Он завел мотор. Война почти не коснулась профессора - вот только у него не стало новоирландских студентов. Он даже скучал по некоторым из них. Например, по тому парню из Кохана, который…
Целая пригоршня звезд упала, словно взрывающиеся огни салюта. Над головой горело нечто похожее на новую звезду. Падающие звезды мигнули и погасли, но новые и новые огни продолжали вспыхивать, быстро меняя цвет, уже после того, как пропали облака, отмечавшие фронты ударных волн. Ночь прояснилась, и Поттер увидел, что стало с луной.
