Стихотворения. Рецензия на сборник Анны Ахматовой «Четки»

Стихотворения. Рецензия на сборник Анны Ахматовой «Четки»

Из «Черной тетради» З. Гиппиус: «…произошло, наконец, убийство Урицкого (студ<ент> Каннегисер) и одновременно ранение — в шею и грудь — Ленина. Урицкий умер на месте, Ленин выжил и сейчас поправляется. Большевики на это ответили тем, что арестовали 10 000 человек… Арестовывали под рядовку, не разбирая. С первого разу расстреляли 512, с официальным объявлением и списком имен. Затем расстреляли еще 500 без объявления. Не претендуют брать и расстреливать виноватых, нет, они так и говорят, что берут „заложников“, с тем, чтобы, убивая их косяками, устрашить количеством убиваемых. Объявили уже имена очередных пятисот, кого убьют вскоре… Нет ни одной буквально семьи, где бы не было схваченных, увезенных, совсем пропавших…» (Гиппиус З. <Дневники: В 2 кн.>–2. С. 139–140).

«Человеческому сердцу не нужно счастье, ему нужно сияние, — записывал перед казнью Леонид Каннегисер. — Если бы знали мои близкие, какое сияние наполняет сейчас душу мою, они бы блаженствовали, а не проливали слезы. В этой жизни, где так трудно к чему-нибудь привязаться по-настоящему, на всю глубину, — есть одно, к чему стоит стремиться, — слияние с божеством. Оно не дается даром никому, — но в каких страданиях мечется душа, возжаждавшая Бога, и на какие только муки не способна она, чтобы утолить эту жажду. И теперь всё — за мною, всё — позади, тоска, гнет, скитанья, неустроенность. Господь, как нежданный подарок, послал мне силы на подвиг; подвиг свершен — и в душе моей сияет неугасимая божественная лампада. Большего я от жизни не хотел, к большему я не стремился. Все мои прежние земные привязанности и мимолетные радости кажутся мне ребячеством, — и даже настоящее горе моих близких, их отчаянье, их безутешное страдание — тонет для меня в сиянии божественного света, разлитого во мне и вокруг меня».

Жанр: Поэзия
Серии: -
Всего страниц: 2
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Стихотворения. Рецензия на сборник Анны Ахматовой «Четки» читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Лулу

Не исполнив, Лулу, твоего порученья,
Я покорно прошу у тебя снисхожденья.
Мне не раз предлагали другие печенья,
Но я дальше искал, преисполненный рвенья.
Я спускался смиренно в глухие подвалы,
Я входил в магазинов роскошные залы,
Там малиной в глазури сверкали кораллы
И манили смородины, в сахаре лалы.
Я Бассейную, Невский, Литейный обрыскал,
Я пускался в мудрейшие способы сыска,
Где высоко, далеко, где близко, где низко, —
Но печенья «Софи» не нашел ни огрызка.

Лунные блики, стройные башни…

Лунные блики, стройные башни,
Тихие вздохи, и флейты, и шашни.
Пьяные запахи лилий и роз,
Вспышки далеких, невидимых гроз…

Для Вас в последний раз, быть может…

Для Вас в последний раз, быть может,
Мое задвигалось перо, —
Меня уж больше не тревожит
Ваш образ нежный, мой Пьеро!
Я Вам дарил часы и годы,
Расцвет моих могучих сил,
Но, меланхолик от природы,
На Вас тоску лишь наводил.
И образумил в час молитвы
Меня услышавший Творец:
Я бросил страсти, кончил битвы
И буду мудрым наконец.

…подо льдом, подо льдом…

…подо льдом, подо льдом
Мёртвым его утопили в проруби,
И мёрзлая вода отмывает с трудом
Запачканную кровью бороду.
Под глазами глубокие синие круги,
Полощется во рту вода сердитая,
И тупо блестят лакированные сапоги
На окоченелых ногах убитого.
Он бьётся, скрючившись, лбом об лёд,
Как будто в реке мёртвому холодно,
Как будто он на помощь царицу зовёт
Или обещает за спасенье золото.
Власть и золото, давшиеся ему,
Как Божий подарок! или всё роздано,
И никто не пустит в ледяную тюрьму
Хоть струйку сибирского родного воздуха?

В юдольной неге милых встреч…

В юдольной неге милых встреч
Есть соучаствующий гений,
Неуловимейшая речь —
В ленивом ропоте растений.
У зримых черт — незримый лик,
И в сердце есть под каждой схимой
По сладости неизъяснимой
И сил таинственный родник.

19 февраля 1916 г. Санкт-Петербург

Оденет землю синий лед…

Оденет землю синий лед,
Сверкнут блестящие морозы,
Но не внезапно отцветет
Блаженный куст тепличной розы.
Есть жар, воспитанный в крови
И не идущий сердца мимо, —
И роза милая любви
От увядания хранима.

16 мая 1916 г.

Смотр

На солнце, сверкая штыками —
Пехота. За ней, в глубине, —
Донцы-казаки. Пред полками —
Керенский на белом коне.
Он поднял усталые веки,
Он речь говорит. Тишина.
О, голос! Запомнить навеки:
Россия. Свобода. Война.
Сердца из огня и железа,
А дух — зеленеющий дуб,
И песня-орёл, Марсельеза,
Летит из серебряных труб.
На битву! — и бесы отпрянут,
И сквозь потемневшую твердь
Архангелы с завистью глянут
На нашу весёлую смерть.
И если, шатаясь от боли,
К тебе припаду я, о, мать,
И буду в покинутом поле
С простреленной грудью лежать —
Тогда у блаженного входа
В предсмертном и радостном сне,
Я вспомню — Россия, Свобода,
Керенский на белом коне.

27 июня 1917, Павловск

Похищение

Потемнели горние края,
Ночь пришла и небо опечалила —
Час пробил, и легкая ладья
От Господних берегов отчалила.
И плыла она, плыла она,
Белым ангелом руководимая:
Тучи жались, пряталась луна…
Крест и поле — вот страна родимая.
Скованная льдом речонка спит,
Снежным серебром блестит околица,
На краю у поля дом стоит,
Там над отроком священник молится.
Ночь поет как птица Гамаюн.
Как на зов в мороз и ночь не броситься?
Или это только вьюжный вьюн
По селу да по курганам носится?
Бьется отрок. Ох, душа растет,
Ох, в груди сейчас уж не поместится.
«Слышу… Слышу… Кто меня зовет?»
Над покойником священник крестится.
Плачет в доме мать. Кругом семья
Причитает, молится и кается,
А  по небу легкая ладья
К берегам Господним пробирается.

Павловск, 1917 г.

О, кровь семнадцатого года!

О, кровь семнадцатого года!
Еще бежит, бежит она —
Ведь и веселая свобода
Должна же быть защищена.
Умрем — исполним назначенье.
Но в сладость претворим сперва
Себялюбивое мученье,
Тоску и жалкие слова.
Пойдем, не думая о многом,
Мы только выйдем из тюрьмы,
А смерть пусть ждет нас за порогом,
Умрем — бессмертны станем мы.

Журфикс

В гостиной в чопорном кресле
Расплачусь как мальчик сейчас, —
Под лифом парижского дома
Русалочье сердце у вас.
В глазах — огонек золотистый,
Насмешливо поднята бровь…
Но ваши холодные губы,
И с вами опасна любовь.
Скорее из дома, где дамой
В кругу говорливых гостей
Русалка доверчивых губит
По старой привычке своей:
Уже я чрезмерно рассеян,
Уже я невесел и нем…
Нет, лучше я чая не выпью
И желтого кэкса не съем.

21 февраля 1918 г.

Снежная церковь

Зима и зодчий строили так дружно,
Что не поймёшь, где снег и где стена,
И скромно облачилась ризой вьюжной
Господня церковь — бедная жена.
И спит она средь белого погоста,
Блестит стекло бесхитростной слюдой,
И даже золото на ней так просто,
Как нитка бус на бабе молодой.
Запела медь, и немота и нега
Вдруг отряхнули набожный свой сон,
И кажется, что это — голос снега,
Растаявшего в колокольный звон.

Нижний Новгород, март 1918

Что в вашем голосе суровом?

Что в вашем голосе суровом?
Одна пустая болтовня.
Иль мните вы казенным словом
И вправду испугать меня?
Холодный чай, осьмушка хлеба.
Час одиночества и тьмы.
Но синее сиянье неба
Одело свод моей тюрьмы.
И сладко, сладко в келье тесной
Узреть в смирении страстей,
Как ясно блещет свет небесный
Души воспрянувшей моей.
Напевы Божьи слух мой ловит,
Душа спешит покинуть плоть,
И радость вечную готовит
Мне на руках своих Господь.

Рекомендуем почитать
Праздники, обряды и таинства в жизни христиан Беларуси

В современном белорусском обществе, как и в прошлые столетия, основная передача христианских традиций у большей части верующего населения происходит во время праздничныхбогослужений в храмах, а также во время выполнения обрядов – крещения, венчания и отпевания. В книге показано, что объединяет все христианские конфессии нашей страны. Это обряды, праздники и таинства, которые, отличаясь в канонической трактовке каждой конфессии, за тысячелетний период существования на белорусской земле стали частью ее истории и культуры, приобрели особенности, связанные с белорусской традицией.Предназначена для преподавателей и студентов, историков, этнологов, религиоведов, а также всех, кого интересуют вопросы истории культуры и религии в Беларуси.


Слуга Света

Книга рассказывает об обычном четырнадцатилетнем школьнике Артеме Давыдове, который, случайно попадает на Станцию — уникальное место, из которого можно совершить путешествие на любое населенную планету во Вселенной. Вместе со своим новым знакомым, агентом Света, Аланом Шором, он отправляется в путешествие, полное опасностей и открытий, в котором он узнает настоящую цену дружбе, познает боль от предательства и разочарований, впервые влюбляется и спасает беззащитный мир от чудовищ.


Большая Советская Энциклопедия (ОХ)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Большая Советская Энциклопедия (ОФ)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.