Екатерина ДОВЛАТОВА
Стенограмма программы "Ночной полет"
Ведущий: Андрей МАКСИМОВ
А. МАКСИМОВ: Когда я сегодня начал делать передачу, мне говорили, что очень скоро закончатся гости, а они не заканчиваются, и список их довольно обширен. Выпадает счастье пригласить в эфир людей, которые не только никогда не были в "Ночном полете", а никогда даже не были на российском телевидении. Между тем, мне кажется, что эти люди очень интересны. Этот человек очень интересен. У меня в гостях дочка одного из самых моих любимых писателей Сергея Довлатова - Екатерина Довлатова. Это ее первое интервью российскому телевидению, правильно?
Е. ДОВЛАТОВА: Правильно.
А. МАКСИМОВ: Во-первых, я Вам советую сильно не переживать, я Вас уверяю, что дальше все будет хорошо. Я должен начать с такого неприятного факта. Завещание Сергея Довлатова. Есть такое любимое нынешними телевизионщиками слово - "эксклюзив". Вот это завещание никто не видел, хотя очень не хочется называть завещание этим словом. Это завещание совершенно поразительное. Катя просила не зачитывать его целиком, потому что это литературное произведение. В нем есть замечательная фраза: "Еще раз повторяю: переиздаваться могут только книги, изготовленные и выпущенные мной самим, с моей правкой, образцы которых находятся в левом нижнем ящике стола". Эта фраза меня просто поразила, как поразила и последняя фраза этого завещания: "Простите мне все плохое и обидное, что я вам сделал. Я вас всех люблю". Несмотря на это, я знаю, что одно московское издательство выпустило переписку Довлатова с Игорем Ефимовым. Все судебные истории по этому поводу меня не интересуют. Меня интересует моральный аспект этой истории. Ефимов, насколько я знаю, был другом Довлатова. И Довлатов в том же завещании говорил, что, если кто-то будет писать о нем, он не хочет, чтобы выходили некрологи. Имеет ли Ефимов отношение к этому изданию?
Е. ДОВЛАТОВА: Имеет. Эта переписка длилась на протяжении многих лет. Эта переписка начиналась как переписка друзей, а потом - издателя и писателя. Там обсуждаются довольно практичные вопросы: шрифты, правка и так далее.
А. МАКСИМОВ: Но по сути, Ефимов нарушил завещание своего друга.
Е. ДОВЛАТОВА: Он нарушил его, потому что в одном из последних писем этого произведения, отец просит никому этого письма не показывать.
А. МАКСИМОВ: Как Вам кажется, а что вообще станется с памятью Вашего отца? Насколько для Вас сейчас удивительно то, что происходит без его воли?
Е. ДОВЛАТОВА: Это иногда даже весело, потому что после смерти у него появилось больше друзей, чем было при жизни. Так иногда со стороны кажется. С произведениями были всякие странные истории. Первым издателем был "Лимбус-Пресс" - это белый трехтомник, который все знают. Мы подписали очень плохой договор в 1993 году. Тогда еще не совсем было понятно, что происходит с авторскими правами. Этот договор не был привязан к срокам и тиражу. А так как "Лимбус" в какой-то момент купила типографию, никакого отчета мы получить не смогли. Поэтому не понятно, что происходило.
А.МАКСИМОВ: А правду говорят, что издатели, в частности Захаров, который издавал переписку, начали оскорблять Вас и Вашу маму?
Е. ДОВЛАТОВА: Да. Идет какое-то разбирательство. Наследники в завещании обозначены довольно четко. Это наша семья. Лена Довлатова - моя мать, признана судом штата Нью-Йорк администратором, уполномоченным распоряжаться всеми литературными делами Довлатова. Т.е. она единственная, кто имеет право решать, что печатается, а что - нет. Но все решения принимаем мы семьей. Мы это обсуждаем, но она является приемником. У нее все юридические права. И мы с этим согласны.
А. МАКСИМОВ: За это ее оскорбляют какие-то люди? За то, что она главный правопреемник?
Е. ДОВЛАТОВА: Оскорбляют, потому что мы пытаемся остановить это издание. Т.е. приостановить тираж, публикацию и реализацию этой книги. И наступление стало нести какой-то личностный характер. Ее обижают. Мне не понятно, почему так относятся к воле писателя. Говорят, что любят и оскорбляют и обижают людей, которых он любил больше всего.
А. МАКСИМОВ: Я спрашивал у Вас до эфира и скажу сейчас, что и Катя и ее мама, это люди, которых Довлатов любил, и которые его хоронили. И по этому... все понятно. Послушаем звонок.
Звонок: Что изменилось для вас, Екатерина Сергеевна, после отъезда, а что осталось по-прежнему?
Е. ДОВЛАТОВА: Я просто выросла в Америке. Мы уехали, когда мне было 11 лет. А вернулась в Россию 26-летней. Т.е. я сформировалась, наверное, в Америке. Половина моего сознания - американская.
А. МАКСИМОВ: Я не хочу превращать весь наш эфир в размышление только о том, как люди плюют на завещание писателя, на его родственников. А хочу я Вас спросить все-таки больше о Довлатове, потому что был замечательный человек. Когда читаешь его книги, он представляет чрезвычайно ироничным человеком, добрым. Это действительно так? Или он просто придумал такого человека?
Е. ДОВЛАТОВА: Я думаю, что в любом человеке существуют разные стороны. Конечно же, он был и тем человеком, которого он описывал, но существовали и другие проявления характера.
