Моя писательская молодость была связана с редакцией научно-популярной литературы издательства "Мир". Четверть века назад она располагалась по тому же адресу, в тех же двух комнатах на третьем этаже, что и теперь. Трудятся в издательстве по сей день и некоторые из редакторов.
Когда понимаешь, сколько лет прошло с того дня, как я впервые открыл дверь в кабинет заведующего редакцией Евгения Артуровича Девиса, приходит осознание того, что тогдашние незначительные и повседневно обыкновенные события уже принадлежат Истории. Иной вопрос — достойны ли они того, чтобы быть Историей замеченными?
И я подумал о том, что в будущем, когда наша фантастика обзаведется своим литературоведением, некто может написать статью об истории советской фантастики послевоенной поры, в которой найдется место и для абзацев об издательстве "Мир". Так что, опережая события и заглядывая в такое будущее (по долгу фантаста), я возьму на себя смелость процитировать некоторые отрывки из ненаписанной еще статьи, а лет через пятьдесят у вас будет возможность проверить, насколько точно я ее цитирую.
"…Советская фантастика, фактически исчезнувшая в тридцатые годы, когда само понятие альтернативного мышления стало ересью, с трудом возрождалась в послевоенные годы. Помимо причин социальных и психологических была к тому и чисто профессиональная причина. Дело в том, что советский писатель-почвенник мог творить всю жизнь, не обращая никакого внимания на то, что пишет, допустим, Джон Стейнбек о тяжелой доле американского фермера. Литература же фантастическая в силу своих особых связей с прогрессом, как технологическим, так и социальным, существовать в полной литературной изоляции не может. Всплеск советской фантастической литературы двадцатых годов питался не только событиями в нашей стране, корни ее уходят к Герберту Уэллсу, Чапеку, Келлерману — "новой волне", рожденной предчувствием первой мировой войны и ее последствиями. За последующие десятилетия мировая фантастика ушла далеко вперед, вышла в космос, осознала ужас атомной войны, подружилась с роботами и компьютерами, боролась с тоталитаризмом… Но нас это не касалось. Писатель, пришедший в литературу в 50-е годы, имел в своем "интернациональном багаже" тех же Жюля Верна и Герберта Уэллса, даже Чапека с Келлерманом издавали скудно, о Булгакове и Замятине не знал никто, а об Александре Грине принято было говорить лишь в разоблачительных тонах.
Но перемены в самом обществе, "оттепель" в государстве объективно помогали возрождению литературы и, в частности, ее наиболее актуальной и острой ветви — фантастики. И не следует забывать, что пионеры новой советской фантастики рубежа 60-х годов, такие, как Иван Ефремов, Стругацкие, оказались людьми высокообразованными, знающими иностранные языки и сумевшими в поисках новых путей не только осознать процессы, происходившие в нашей стране, но и использовать в работе опыт иностранных коллег. Постепенно в нашу страну начали все чаще проникать книги американских и английских фантастов, появились переводы Станислава Лема и осознание того, что мы живем на Земле не одни, что люди за границей тоже что-то умеют. Ведь читатели фантастики это не только и не столько подростки, ищущие приключений, сколько мыслящая часть общества: ученые, инженеры, интеллигенция.
Фантастика — не только художественная литература, это — пища для развития воображения, для творчества, стимул для поиска альтернатив прогресса. И потому нетрудно предположить, что как для общества в целом, так и для фантастики, как составляющей прогресса, выход на международный уровень был насущно необходим.
Но инерция в послесталинском государстве была еще очень велика. Спесивость осторожного чиновника правила литературой. Новое следовало пробивать. Порой с риском для собственной карьеры. Это не мог сделать издательский аппарат, должны были появиться индивидуальности.
60-е годы — время появления новой генерации не только писателей, не только читателей, но и редакторов. И мы можем сейчас, из нашего исторического далека, констатировать, что параллельно с возникновением в реалистической литературе "Нового мира", в театральном мире "Современника" в фантастике также появляются по крайней мере два центра. Первый издательство "Молодая гвардия", где под началом С. Жемайтиса собираются несколько редакторов — Б. Клюева, С. Михайлова, С. Митрохина, которые берут на себя смелость посвятить все свои силы изданию и "пробиванию" новой отечественной фантастики. Именно тогда и именно в "Молодой гвардии" выходят книги всех тех писателей, которые сегодня уже стали "старшим поколением" Стругацких, Полещука, Громовой, Гансовского, Биленкина, Войскунского и Лукодьянова, Альтова, Журавлевой, Савченко, Варшавского и многих других. Эта же редакция предпринимает издание многотомной Библиотеки современной фантастики, издания, с которым так и не сравнилось ни одно из последующих. В то же время Е. Девис возглавляет редакцию популярной литературы в "Мире" и с помощью таких энтузиастов-редакторов, как И. Хидекель и А. Белевцева, начинает выпуск серии "Зарубежная фантастика". Разумеется, в 60-е годы свой вклад в развитие советской фантастики внесли издательства "Детская литература" и "Знание", журналы "Химия и жизнь", "Знание — сила", "Техника — молодежи", другие почтенные издательства и журналы. Но для истории нашей фантастической литературы первостепенную роль все же сыграли "Молодая гвардия" и издательство "Мир".
