Кристина рассматривала фотографии в интернете, мельком пробегая по однообразным текстам снизу и практически не читая их. Она и так знала, что там написано — Дэвид Сандерс в четвертый раз появился на публике вместе с одной и той же девушкой. Рекорд. Скрупулезно изучая детали снимков, она искала какой-нибудь подвох, но не находила. Все было правильно. Сердце тревожно сжалось от мысли, что сын, наконец, обретет заслуженное счастье, узнает, что такое любовь, и, может быть, найдет в своей душе хоть чуточку понимания.
Любовь... Синие глаза девушки — Элизабет Кросс, как гласили заголовки — напомнили ей о других, почти таких же синих и прозрачных, как сапфиры, глазах. Маленькая слезинка скатилась по левой щеке, обжигая кожу огнем воспоминания. Его смех все еще звучал в ее снах. Он приходил к ней в дуновениях ветра, в запахе дорогой кожи, в каплях весеннего дождя, щекочущего лицо. Ее возлюбленный, ее счастье, ее печаль. Жизнь превратилась в плоский черно-белый экран с мелькающими картинками, когда его не стало. Иногда казалось, что даже звук выключился. Она больше не видела красок, не чувствовала тепла, не слышала веселых голосов. Все стало другим.
Кристина со вздохом щелкнула мышью и принялась разглядывать следующий снимок. Дэвид сиял улыбкой, обнимая свою девушку за талию. Все в его жесте, в том, как его рука обвивала ее стройный стан, говорило, что Элизабет принадлежит ему, и он своего не отпустит.
«Весь в своего отца», — мысленно фыркнула она. Все эти собственнические инстинкты, властные манеры. Он так похож на него. Вглядываясь в лицо девушки, Кристина боялась увидеть в нем страх, или корысть, или еще что-нибудь не правильное, но увидела лишь скромную улыбку. Девушка была явно смущена вниманием фотографов, но на Дэвида смотрела с раболепным обожанием. Она мысленно фыркнула еще раз. Брэду нужна была такая жена, а не кто-то вроде нее. Хорошо, хоть сын не ошибся в выборе. Кристина вспомнила себя на таких же фото с отцом Дэвида. Те же властные объятия, та же самодовольная улыбка, излучающая мужское превосходство, та же уверенность в себе, граничащая с высокомерием. Только она была другой. Холодная, спокойная, ничего не чувствующая. Снежная королева. Ледяная улыбка и пустые глаза. Она быстро научилась скрывать свои эмоции.
— Идешь спать?
Кристина вздрогнула, услышав голос Люка над самым ухом.
— Да, еще минутку.
— Кристи, оставь это. У него все хорошо.
— Я переживаю не за него, — выдавила она. — Скорее, за нее.
Люк удивленно приподнял бровь, а потом покачал головой.
— Не думаю.
— Не думаешь, что…
— Не думаю, что он использует методы своего отца. Он другой.
— Да он копия Брэда! Брэд был его кумиром!
— Он другой, — повторил мужчина. — И он выглядит довольным. И она.
— Просто это так похоже на... — она не стала договаривать.
— Нет. Он скорее защищает, чем подавляет ее. Ей страшно, ей неприятно внимание со стороны.
Кристина еще раз взглянула на снимок и поразилась тому, насколько Люк был прав. Какая же она глупая.
— Убедил, — сказала она, закрывая ноутбук.
— Пойдем спать, ты выглядишь усталой.
— Что бы я без тебя делала.
Он игриво шлепнул ее по заду рукой, которая при желании могла бы переломить ей позвоночник одним движением, и нежно привлек к себе. Она прильнула к его мощной груди и расслабилась. Было приятно ощущать себя хрупкой драгоценностью в этих сильных объятиях, никогда не причиняющих ей вреда. Люк поднял ее на руки и понес в спальню.
— У тебя же спина болит, — запротестовала она.
— Молчи.
— Люк, я сама могу дойти.
Он молча перекинул ее через плечо и, насвистывая, пошел дальше.
— Старый дурак, — беззлобно проворчала Кристина, вися вниз головой, и тут же завопила, почувствовав щипок в области ягодиц. — Ау! Тебе придется двадцать раз поцеловать это место, чтобы загладить свою вину!
Он что-то хмыкнул себе под нос, и она поняла, что ее муж довольно улыбается.
Возможно, жизнь не так уж плоха…
Март
Дэвид Сандерс, владелец инвестиционно-строительного холдинга «Сандерс Корпорейшн», откинулся в кресле и закрыл глаза. Он выглядел спокойным и удовлетворенным, словно хищник после удачной охоты, порядок владений которого сейчас нарушали только три вещи: пиджак, небрежно свисающий с подлокотника, ручка, лежащая на полу у ног, и шелковый галстук, свернувшийся замысловатым клубком на столе. Здесь, в своем светлом и просторном кабинете, он чувствовал себя как дома. На белом, небрежно распахнутом вороте рубашки отчетливо виднелись следы помады, а вторая пуговица еле держалась на одной ниточке. Кажется, он немного переусердствовал во время прелюдии, и игры с галстуком тоже были лишними, потому что Дэвид не церемонился, связывая тонкие руки, и на бледной коже могли остаться синяки. Но воспоминания о том, как она наслаждалась своей беспомощностью на этом самом столе, разом перечеркнули все сомнения, вызвав новую волну возбуждения внизу живота. Его темные длинные ресницы даже не дрогнули, лишь пауза между очередным вдохом и выдохом стала чуть-чуть длиннее.
Раздался писк интеркома, а затем тишину нарушил голос Аманды:
