Сталин и атомная бомба

– Ебать-колотить! – сказал Сталин. – Атомная бомба! Берия скромно потупил глазки. Курчатов немного запоздал, но тоже потупил и стал нервно дергать себя за бороду.

– Это что же, взрывается? – спросил Сталин, постучав трубкой о железный бок бомбы.

– Еще бы, товарищ Сталин! – ответил Курчатов, чувствуя, что вопрос направлен к нему. – Как… Как даст!

– Как пизданет! – поддержал Берия.

– Вот ведь придумали, – сказал Сталин, затягиваясь. – А что, сильно взрывается?

– Я же говорю, товарищ Сталин – как даст!

– Как пизданет! – снова поддержал Берия и сделал за очками страшные глаза, как бы говоря, что уж если пизданет, так в самом деле пизданет.

– А что думает товарищ Жуков?

Жуков вроде задремал, но вовремя очнулся.

– Полезная вещь, – сказал маршал, звеня орденами. – Армии нужная.

– Так, – мудро заметил Сталин. – Но надо ее испытать. Да, товарищ Ворошилов?

– Обязательно, Коба, – поддержал железный нарком.

– А на ком? На жидах?

– На жидах не стоит, – смело сказал Берия. – Мы на них уже газы испытывали. Как-то нечестно получается.

– В самом деле, в самом деле, – задумался Сталин, выпуская паровозные клубы дыма. – Обидеться могут евреи, да. Спасибо товарищу Берия за своевременное замечание. Вы, кстати, сами-то не жид будете, товарищ Берия? Сталин, как водится, удачно пошутил, и все засмеялись. Смеялись, потрясая бородами, Калинин и Курчатов, хихикал Жуков, хохотал Ворошилов, а Берия тонко улыбнулся и сказал:

– Нет, товарищ Сталин, я мингрел.

– Мингрел – хуй на печке грел, – еще раз удачно пошутил Сталин, и общество еще немного посмеялось. Наконец Сталин звякнул трубкой по бомбе и заметил:

– Посмеялись – это хорошо, но мы не решили, на ком испытывать нашу атомную бомбу.

– На японцах? – вопросительно спросил Ворошилов. – Японцев пленных у нас много, да и война еще не кончилась, новых наловим. Немцы с той войны тоже еще остались.

– Немцы с японцами народ испытанный, – сказал Сталин. – Немцев с японцами мы уже били. Атомную же бомбу надо испытать на какой-то нации, которая нами со стороны бития еще не изучена. Правильно говорю, товарищ Курчатов?

Хуй бы Курчатов возразил.

Бомбу положили в самолет и повезли бросать. В самолете сидели пилоты: трижды Герой Советского Союза товарищ Кожедуб и трижды Герой Советского Союза товарищ Покрышкин. Командиром экипажа был Кожедуб, потому что он во время войны сбил 62 самолета противника, а Покрышкин – всего 59. Поэтому Кожедуб грубо сказал Покрышкину, беседовавшему с техниками:

– Хорош пиздеть, товарищ Покрышкин! Пора лететь бомбу бросать!

– Извини, товарищ Кожедуб, – сказал Покрышкин и залез в самолет.

Кожедуб повернул ключ зажигания, нажал на педаль, дернул рычаги, и краснозвездный самолет понесся по бетонной полосе секретного аэродрома.

– Вот и улетели, – сказал Ворошилов, смахнув слезу.

Самолет летел очень высоко. Кожедуб даже задремал от однообразия пейзажа за окном, а Покрышкин со скуки стал читать стихи:

Поздняя осень. Грачи улетели.

Лес обнажился, поля опустели.

Только не сжата полоска одна.

Грустную думу наводит она…

– Что за стихи читаешь, товарищ Покрышкин? – спросил, не открывая глаз, Кожедуб.

– Товарища Сталина стихи, чьи же еще, – ответил Покрышкин.

– Ну-ну. Ты порули пока, а я вздремну. Лететь-то далеко еще?

– Километров тысячу пятьсот, – сказал Покрышкин, сверившись по карте.

– Ну и подремлю. Разбуди, как бомбу кидать станешь.

"А вот хуй тебе", – подумал Покрышкин мстительно.

Бомбу решили сбросить на Америку, в этом была великая идея товарища Сталина. Но он никак не мог догадываться, что Трумэн тоже построил атомную бомбу, и везут ее как раз сбросить на СССР. Даже не на СССР, а на Москву, чтобы убить товарища Сталина и Политбюро. Но Трумэн никак не мог догадываться, что товарищ Сталин и Политбюро уже уехали в большое подземное бомбоубежище, которое построили как раз в надежде, что сука Трумэн-таки решит сбросить атомную бомбу. Самолет под управлением американских пилотов "Энола Гей" летел как раз навстречу советскому самолету. "Энола Гей" назывался так потому, что на борту его летели пидарасы. Это не удивительно, потому что в Америке всегда было много пидарасов, так что найти подходящих среди летчиков не составило труда. В этом была тонкая издевка Трумэна над советским народом. Мол, прилетят американцы, сбросят бомбу и погибнет Сталин и все Политбюро. Русский народ наутро узнает об этом из газет и скажет друг другу: "Слыхали? Американцы-то товарища Сталина разбомбили и все Политбюро с ним!" – "Вот пидарасы!" А там и правда пидарасы. Вот же обидная оказия какая. В общем, пидарасы летели навстречу советскому самолету Кожедуба и Покрышкина, слушая Глена Миллера, а советские пилоты о том никак не подозревали. Курс самолетов пересекался примерно над Японией.

– Смотри, товарищ Кожедуб! – сказал Покрышкин, толкая командира ногой в бок. – Смотри… самолет!

– Это еще что такое? – удивился Кожедуб, открыв глаза. В самом деле, навстречу летел большой самолет, с виду американский.

– Это американцы летят, товарищ Кожедуб, – усилил его подозрения Покрышкин. – В нашу сторону летят! А за нами – Москва!

– Ну-ка мы у них спросим, – принял решение Кожедуб и открыл форточку.