Дэн Лори поправил скованные наручниками кисти, его плечи под тюремной робой напряглись; буквы «FTW», вытатуированные над ключицей, ожили и заиграли волнами. Рот Дэна растянулся в широкой и довольной ухмылке, обнажившей края десен. Цепь на его ногах в целях безопасности была завязана узлом, чтобы уменьшить расстояние между лодыжками. Кейнер сидел позади него, на другом сиденье фургона, пригнувшись, чтобы во время езды не ударяться головой о крышу. Широкая спина Кейнера не позволяла сковать ему сзади запястья одной парой наручников, и их сцепили двумя парами. В тюрьме ему как-то довелось боксировать с Тайсоном, поэтому двойной цепью сковали еще и его предплечья. У Кейнера было широкое грубое лицо и мясистые мочки, прижатые к черепу. На затылке под черными кудряшками дикарских волос была наколота цифра «22» – на столько лет его осудили в прошлый раз.
Дэна, главаря группировки бродячих байкеров клуба «Смеющиеся грешники», и его телохранителя Кейнера после вынесения приговора с особыми предосторожностями перевозили в тюрьму округа Сан-Бернардино, где их ожидал воздушный конвой до федеральной тюрьмы. Их судили за жестокую расправу с тремя членами группировки «метисы», которые пристрелили одного из «грешников». Дэн, известный мастер поножовщины, с хирургической точностью отделил головы жертв и засунул их им между ног, а напоследок вырезал у них сердца, которые позже оставили у дверей клуба «метисов». Этим событием была отмечена очередная вспышка противоборства между «грешниками» и «метисами», ведущими широкомасштабную войну за право контроля над сбытом наркотиков в Южной Калифорнии.
Помощник судебного исполнителя Хэнк Манконе, крутивший баранку тюремного фургона, оказался единственным, кто не входил в оперативную группу по задержанию. Остальные помощники – Фрэнки Полтон, сидевший рядом с ним, четверо в бронированном «шевроле», ехавшем сзади, и двое в головном автомобиле, который шел в восьми километрах от фургона, – были участниками районного отряда по проведению тактических операций и конвоированию особо опасных преступников. Манконе по возрасту уже не подходил для такой работы; он любил поворчать о своих ограниченных полномочиях и с опергруппой имел дело лишь постольку, поскольку был шофером.
Полтон повернулся на сиденье и сквозь бронированное стекло посмотрел на криво ухмыляющегося Дэна.
– А наколочки у тебя ничего.
– Можете отобрать у нас одежду, но цвета все равно останутся.
– Что значит «FTW»?
– Это значит «Fuck the world».[1]
– Оказывается, людей до сих пор клеймят, а я уж чуть было не превратился в наивного романтика!
Зашумела рация, и Джим Денли, ехавший в броневике, сказал Полтону:
– Глянь-ка направо. Там какие-то байкеры.
Полтон взглянул в боковое зеркало. Их с громким треском обогнали два мотоцикла; девицы, сидевшие сзади, помахали конвоирам руками. Еще три «байка» прошли справа, на их грязных кожаных куртках были нашиты сзади эмблемы клуба.
Когда вой мчавшихся впереди «харлеев» утих, Манконе немного успокоился.
– Что им надо?
– Расслабься, начальник, – сказал Дэн. – Сейчас настало время байкеров. Мотопробег всех влюбленных в Глендейле, барахолка в Лонг-Бич, пробег в Сан-Дог, ралли на левом побережье в Траки, гонки Большого медведя, праздничный мотопробег в Пасо Роблес, пробег у скалы Скво… – его улыбочка мелькнула в зеркале заднего вида. – Все истинные фанаты нынче на колесах.
– Это только вы, законопослушные граждане, разъезжаете по дороге в своих консервных банках, – из-под спутанных волос, закрывавших лицо Кейнера, послышался его прокуренный голос.
– Слыхал, Манконе? – сказал Полтон. – Нам и беспокоиться-то нечего. Это так, просто фанаты. И чего я вообще пушку сегодня взял?
Дэн съязвил:
– Пушка пригодится тебе, если в выходные заглянешь ко мне в гости.
Из «шевроле» снова послышался голос Джима:
– Черт. Снова какое-то отребье.
Две колонны мотоциклистов рванулись вперед по обе стороны от фургона, обогнав его. Над клубными эмблемами на их куртках виднелись кожаные полоски со словом «метис». Нижние нашивки указывали на территориальную принадлежность филиала клуба – «Палмдейл». Через несколько минут машину обогнал какой-то толстый байкер; он пристально посмотрел на заключенных, сбавил ход и поднял средний палец в неприличном жесте. Полтон показал ему ствол своего пистолета. «Метис» рванул вперед, и под его трепещущими на ветру волосами, стянутыми в «конский хвост», обозначилась еще одна надпись: «бродяга».
Дэн засмеялся и почесал плечом щеку.
– Старина Жирный Маркес. Приятели померли раньше времени, вот и приходится бедному мексикашке разъезжать в гордом одиночестве.
Свернув на Десятое шоссе, конвой наткнулся на нескончаемый поток мерцающих стоп-сигналов. Манконе выругался и снизил скорость. Полтон связался с головной машиной конвоя:
– Там у вас что, пробка на дороге?
– Какая пробка? Мы проскочили свободно.
– Авария?
– Может быть. Будьте настороже. Мы пока съедем на обочину.
Движение на трассе совсем замерло. В это время еще один мотоциклист в плаще-пыльнике обогнал их на несколько метров и затормозил в узком пространстве между машинами. Он был очень маленького роста, но держался с каким-то особенным достоинством. Коротышка обернулся, и в серебристом защитном стекле его шлема, словно в зеркале, отразился фургон. На корпусе мотоцикла виднелась заводская эмблема – «индиан», но все остальное явно было переделано по заказу. Слева от сиденья висела кожаная сумка. Седок нажал на газ, и яростный рев продемонстрировал мощь мотора.
