Ашот степенно прошествовал к столу со своей ношей – бутылкой домашнего вина четырехлетней выдержки, сделанного из пальчикового винограда с примесью шафрана, и, поместив ее в самый центр, пробасил:
– Вот скажи мне, Грач, каким должен быть погреб, чтобы вино в нем хорошо дозрело?…
– Ну, наверное, очень холодным или, по крайней мере, глубоким, – предположил Грачев, ковыряясь ножичком в продырявленном червяком крупном красном яблоке, которое он подобрал под деревом.
Было пять часов вечера, и мужчины, не так давно сдав смену в службе спасения, где они дежурили сутки через трое, решили немного отдохнуть от забот и, собравшись вместе, полакомиться шашлыком, который уже не раз обещал сделать для них толстяк Ашот.
Вернуться в спасатели – а там они успели побывать во время своей службы в армии – предложил их бывший старший смены Косицин, успевший за недолгое время дослужиться аж до начальника городской службы. Пока вторую работу никто за серьезную не считал, ведь она отнимала у них всего пару суток в неделю, все остальное время каждый занимался тем, что ему нравилось. И все же от лишнего заработка и возможности оставаться командой отказываться никто не хотел.
– Во-о, не знаешь, – протянул Ашот следом, присаживаясь рядом. – Погреб должен быть крепко запертым. Иначе что в нем успеет дозреть? Ничегошеньки! А потому я ключик всегда при себе ношу. – Ашот продемонстрировал один из ключей на огромной связке, висящей на его необхватном поясе, и, звякнув ею, добавил: – Уж тут-то он точно в безопасности.
– Странный ты человек, Ашот, – донеслось откуда-то из глубины сада. Это подал свой бархатный голосок Максимов, качающийся на качелях, как маленький ребенок. Впрочем, от истины это было не так уж и далеко, учитывая склад характера и шаловливый нрав последнего. – Сам подумай, кому, кроме тебя, твой погреб нужен? Жене?… Или, может быть, девчонкам? Были б сыновья, другое дело, успевай только запоры придумывать, а так что – от себя не спрячешь, – закончил он с усмешкой.
Мачколян нахмурился. Самая больная тема. Будучи женатым не один год, он так и не сумел сделать себе сына. Словно назло, у него рождались одни дочери, а так как смиряться с этим он не желал, стремясь заполучить хотя бы одного продолжателя своей фамилии, семейство его неуклонно прибавлялось в численности, но это касалось лишь женской его части. И, пожалуй, сам глава этой милой общины уже не мог точно сказать, сколько всего хомутиков висит на его могучей шее в данный момент – где уж там всех по именам запомнить.
– Да ладно, не бери в голову, – попытался вернуть былое боевое настроение своему другу Валентин, заметив расстройство Ашота. – Этот пустомеля вечно несет какую-нибудь чушь. Дочери – это гордость и красота. А у него вон вообще семьи нет, глядишь, так до старости холостяком и проходит.
– Ага, щас, – услышав, о чем идет речь, откликнулся Макс, отталкиваясь очередной раз от земли и взлетая в воздух. – Я не вы, за первую попавшуюся юбку не схвачусь…
– Ты хотел сказать, не женюсь никогда, – поправил его Грачев. – Э-э-эх, из чего же сделаны наши мальчики? – напел он известную всем детскую песенку. – Из болтиков, из гаечек…
– А пусть и из болтиков, – совсем не обиделся на это Максимов, которого не первый раз в его жизни сравнивали с разного рода инструментами, а все потому, что он работал мастером по спецэффектам на одной телестудии и шарил в любой технике если не лучше, чем ее создатель, то и не хуже уж точно. – Вы двое, – продолжил Макс, – кроме того, как людям головы морочить да у плиты стоять, больше ничего и не умеете, а я талант. Может быть, один из тысячи. Так что… – Он многозначительно поднял указательный палец вверх, но, не найдя что сказать, сразу же опустил его.
– Ну да, талант, – усмехнулся в ответ Ашот. – Только что-то этот самый талант тебе нормальную бабу подцепить не помогает, аль со здоровьицем непорядок?
– Ха, – скривил рожу Макс. – По-вашему, я чем сейчас занимаюсь?
– Ну и чем же? – уточнил Грачев, доставший наконец наглого червя из яблока и теперь рассматривающий его движения на острие ножа.
– Да вот хочу сделать подарок девушке, но не знаю какой. Думаю, – почесав затылок, ответил им Макс.
Ашот и Валентин в голос захохотали, чем немного сбили с толку Максимова, не понявшего причины столь бурной реакции товарищей на его слова и сообразившего, в чем дело, только когда хозяин дома и двора, в котором они на данный момент находились, Ашот Ваграмович Мачколян, спросил:
– Не знаешь, какой девушке?
Макс слегка смутился и, отведя глаза в сторону, пояснил:
– Нет, какой подарок. Ну… ну предложите же что-нибудь.
– А подари ей батарею, – не задумываясь, выдал Ашот и хитро покосился на Андрея.
– А на фига она ей? – послал вопросительный взгляд Ашоту Максимов.
– Когда слиняешь от нее так же, как и от всех предыдущих, ей будет обо что греться, – с ехидной улыбкой пояснил тот, намекая на неоднократные попытки Макса обзавестись семьей, заканчивающиеся уже через неделю разводом, якобы из-за несовместимости характеров. А если уж быть совсем точным, то разлады в его семьях начинались из-за слишком уж ловеласовской натуры Макса, совершенно не способного пройти мимо красивой девушки, не попытавшись ее подклеить. Ну не мог он не оценить красоту – и ничего с этим поделать было нельзя.
