Баллард считал себя спасителем. Он находил в городе беспризорных детей и спасал их от сводников, проповедников, заманивающих в секты, от насильников и извращенцев, от славных парней-полицейских и служителей церкви, — от тех, кто мог навредить сбежавшим из дому. Конечно, Балларда на всех не хватало, и он установил правило — спасать за ночь хотя бы одного ребенка.
…Настала ночь.
Он шел по тоннелю к автобусной остановке и приметил девочку в нищенской одежде с огромным, туго набитым мешком. Баллард увидел ее светлые, давно не чесаные волосы, заглянул в голубые, полные страха глаза.
— Я могу тебе помочь?
Девочка испугалась, отпрянула: у этого человека неестественно белая кожа и подозрительные кроваво-красные глаза. «Я альбинос», — успокоил Баллард. Девочка еще раз оглядела его, позволила нести мешок, пошла рядом.
Ее звали Мэгги. Баллард привел Мэгги в маленький ресторанчик:
— Закажи все, что хочешь.
Она смотрела, как официантка выставляет жаркое, бутерброды с сыром. «А вы будете есть?» — спросила Мэгги у Балларда. Ее голос был мягким и тихим.
— Я уже ел.
Баллард чувствовал: Мэгги не похожа на других детей. Те рассказывали, как они ненавидят школу и какие сволочи родители. Мэгги говорила совсем о другом — уже десять лет она переезжает из города в город, нигде не находя пристанища. Но на вид ей не больше пятнадцати! Разве можно с пяти лет жить одной? Баллард сомневался.
— Сколько тебе лет?
Мэгги пожала плечами. Она не знала или не хотела об этом говорить.
Мэгги поела, и Баллард повел ее к себе. Он объяснил, что работает по ночам, показал комнату, где она будет спать, и ушел.
На рассвете вернулся и закрылся в своей спальне на ключ.
Он проснулся в сумерках и услышал шум воды. Вышел в гостиную, отдернул шторы. Полная луна поднималась над городом.
Баллард подошел к двери ванной, отворил… Нагая женщина стояла под душем. Чистая, сбросившая лохмотья, Мэгги одновременно была и девочкой, и опытной женщиной. Сколько ей лет — это уже не имело значения. Столь древнему существу, как Баллард, все люди казались детьми, и все они нуждались в спасении.
Женщина подошла к нему и обняла. Но страх по-прежнему таился в уголках ее глаз.
— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил Баллард.
— Да.
Баллард задрожал, услышав голос — глубокий, горловой, зовущий… Он крепко поцеловал Мэгги. Мало! Ему хотелось проникнуть глубже, и тогда он обнажил клыки. И вонзил их в нежную шею.
Как он ошибся! В его руках билось мохнатое существо, зверь с оскаленной волчьей мордой. Оборотень! Он пытался укусить Балларда в плечо. Как Баллард ошибся — не страх, а голод был в глазах у Мэгги!
Баллард запустил свои когти как можно глубже, хлынула вожделенная кровь. Но такие же когти терзали и плоть вампира.
Они боролись до рассвета, так и не удовлетворив свои желания: закусать друг друга, закусить друг другом…
При солнечном свете схватка прекратилась. Баллард выполз из дома. А оборотень опять стал женщиной. Мэгги ушла.
Жилище вампира было все в крови. Но кому она теперь нужна — запекшаяся кровь!..
Баллард не стал чистить квартиру. Он сделает это позже. Он голоден. Ему срочно необходимо кого-то спасти. О, отныне он будет осторожнее исполнять свою миссию, свое предназначение, свой «крестовый поход» — спасение детей!
