Книга Э. Гидденса — это курс лекций, который автор читает уже много лет в Оксфорде.
Гидденс предлагает студенту самому поразмышлять над социальными проблемами с разных точек зрения, с позиций различных теоретических подходов. Один из крупнейших теоретиков современной социологии, Гидденс излагает собственное понимание социологической теории, суть которого — акцент на активности человека — “социального агента”.
Классическая социология (Макс Вебер, Эмиль Дюркгейм, Карл Маркс и другие) исходила из парадигмы науки XVIII–XIX вв., согласно, которой научное знание опирается на объективную реальность, чьи законы должны быть поняты, открыты и использованы для практического употребления. Маркс подчеркивал, что философия не может ограничиваться объяснением мира, но должна помочь в его переустройстве. В той или иной степени объективистский тип мышления характерен для всей классической науки с разницей лишь в одном: некоторые мыслители полагали, что объективное знание о природе социальной действительности помогает разумно ориентироваться в социальных действиях, не насиловать саму природу; другие исходили из концепции переустройства мира в согласии с его внутренними закономерностями. Отсюда и два подхода — эволюционистский и конфликтологически-революционный. Не будем обсуждать здесь справедливость того и другого. Подчеркнем лишь их общую основу: опора на объективность социального знания.
Сегодняшнее представление о социальной науке, так называемая постклассическая парадигма, существенно отличается от классики.
Две важнейшие составляющие радикально меняют взгляд на науку вообще и социологию в частности. Признается влияние на итог научного знания метода, теории и, кроме того, активной позиции самого исследователя, его нравственной установки, его рассудочности или предрассудков. В итоге научное знание в классической форме как безусловно объективное ставится под сомнение, скорее признается относительность знания в определенных, достаточно хорошо очерченных границах.
Гидденс — представитель этой нежесткой социологии, в которой и сам исследователь должен быть достаточно гибок, непредвзят в отношении используемых теоретических подходов, и в которой признается решающая роль социального субъекта (индивидов, общественных групп, движений) в преобразовании социальных структур соответственно их интересам. Социальный субъект своей активностью скорее приспосабливает общественные структуры сообразно интересам общественных групп, ищет компромиссы с другими социальными субъектами или вступает с ними в противоборство. Но, во всяком случае, он не предстает перед нами жестко зависимым от экономических и социально-культурных безличных факторов, он активно с ними взаимодействует.
Курс общей социологии Энтони Гидденса, опубликованный восемь лет тому назад, имел примечательный подзаголовок: “Учебное пособие девяностых годов”. Гидденс подвергает конструктивной критике классическое наследие прошлого века, равно как и структурный функционализм Т. Парсонса. Именно ему принадлежит формула “ортодоксальный консенсус”, каковой он характеризовал состояние западной теоретической социологии в начале 70-х годов. Этот консенсус опирался на согласие относительно “естественного” процесса эволюционного развития общества, в ходе которого углубляется дифференциация социальных структур и институтов.
Социальные катаклизмы последнего десятилетия, крах общественной системы, “построенной” по задуманному ее конструкторами “научно обоснованному” проекту, обострили главные проблемы социологического знания.
Социология 90-х годов развивается в поисках ответов на ключевые вопросы социальной теории: как соотносятся сложившиеся социальные структуры и действующие в них страждущие социальные субъекты? Что есть социальное: от нас не зависящие общественные отношения, социальные институты, взаимосвязи и/или создаваемые людьми их образы, которые и определяют социальное поведение, побуждают к коллективным социальным действиям? Каковы пространственные и временные границы “социального”, то есть должна ли социальная теория исходить из доминанты “данное общество”, “данная цивилизация”, “данное мировое сообщество”? Как прошлое воздействует на настоящее и как настоящее предопределяет будущее в человеческой активности — индивидуальной и коллективной, спонтанной и целенаправленной?
Автор постоянно задается вопросом: что же из классики прошлого и нашего XX века остается ценным, а что должно быть подвергнуто серьезным сомнениям?
Во многих главах читатель обнаружит раздел “Оценка данного подхода” (в оригинале “assessment” — оценка знания, унаследованного от предшественников). Какова, например, “ценность” теории Маркса? Гидденс подчеркивает, что Маркс, безусловно, многое объясняет в отношении крупных исторических сдвигов. Но вместе с тем Гидденс пишет, что в качестве единственного анализа социальных изменений концепция Маркса вызывает существенные возражения. Неясно, насколько в теорию смены социально-экономических формаций вписываются неевропейские цивилизации, “в которых политическая и военная власть в большей мере была средством приобретения богатства, нежели его результатом”.
