РОДЕРИК АЛЛЕЙН, старший инспектор Департамента уголовного розыска
леди АЛЛЕЙН, его мать
САРА АЛЛЕЙН, его племянница
мисс Вайолет леди ИВЛИН КАРРАДОС, дама лондонского «света»
БРИДЖЕТ О'БРАЙЕН, ее дочь
ХАРРИС, секретарша леди Каррадос
сэр ГЕРБЕРТ КАРРАДОС, супруг леди Каррадос
лорд РОБЕРТ ГОСПЕЛ по прозвищу БАНЧИ, пережиток викторианской эпохи
сэр ДЭНИЕЛ ДЭЙВИДСОН, модный лондонский врач
АГАТА ТРОЙ, художница, член Королевской академии искусств
леди МИЛДРЕД ПОТТЕР, вдовая сестра лорда Роберта
ДОНАЛД ПОТТЕР, ее сын, студент-медик
миссис ХЭЛКЕТ-ХЭККЕТ, из тех, что из грязи в князи
генерал ХЭЛКЕТ-ХЭККЕТ, ее супруг
мисс РОУЗ БИРНБАУМ, ее протеже
капитан МОРИС УИТЕРС по прозвищу УИТС, любитель ночной жизни
КОЛОМБО ДИМИТРИЙ, модный поставщик продуктов
ЛЮСИ ДАУГЕР, маркиза
ЛОРРИМЕР, эксцентричная старая дама
ФОКС, инспектор Департамента уголовного розыска
ПЕРСИ ПЕРСИВАЛЬ, молодой любитель ночных развлечений
мистер ТРЕЛОНЕЙ-КЭЙПЕР, его приятель
ДЖЕЙМС д'АРСИ КЕРУ, констебль
ФРАНСУА ДЮПОН, слуга Димитрия
мистер КАТБЕРТ, администратор в «Матадоре»
ВАСИЛИЙ, слуга Аллейна
преподобный УОЛТЕР ХАРРИС, священник на пенсии
миссис УОЛТЕР ХАРРИС, его жена
мисс СМИТ, подруга мисс Харрис
помощник комиссара
шофер такси
— Родерик, — леди Аллейн взглянула на сына поверх очков. — Я выхожу.
— Выходишь, мама? — рассеянно переспросил старший инспектор Аллейн. — Но откуда? Из чего?
— Выхожу в мир. Выхожу из отшельничества. Выхожу в свет. Выхожу. О, дорогой, — добавила она виновато, — как глупо начинают звучать слова, если их повторяешь. Выхожу.
Аллейн положил на столик для завтрака какую-то бумагу, явно служебного свойства, и внимательно поглядел на мать.
— О чем это ты таком говоришь? — спросил он.
— Не глупи, дорогой. Я отправляюсь в лондонский свет.
— Да ты не в себе!
— Что ж, возможно. Я договорилась с Джорджем и Грэйс — вывезу в свет Сару, ведь приближается сезон. Вот письмо от Джорджа, а вот и от Грэйс. Из Дома правительства в Суве. Они полагают, что с моей стороны очень мило предложить это.
— Господи, — сказал Аллейн, — мама, ты, должно быть, и впрямь лишилась рассудка. Да знаешь ли ты, что это означает?
— Полагаю, да. Это означает, что я должна снять в Лондоне квартиру, нанести визиты всем, кому только можно и кто, как выяснится, умер, разведен или женат вторым браком. Это означает, что мне придется устроить небольшие приемы с ленчем и с коктейлями, а так же обменяться с работающими матерями обедами с отбивными. Это означает, что мне придется сидеть в танцзалах, петь дифирамбы внучкам других дам и присматривать молодого человека. Я буду на ногах до четырех часов утра по пять дней в неделю, и боюсь, дорогой, что мои черные кружева и серебристый шарф не будут соответствовать принятому стилю, а стало быть, к покупке платьев для Сары мне придется добавить и наряды для себя. И я хотела бы знать, что по этому поводу думаешь ты, Родерик.
— Думаю, что все это до идиотизма нелепо. Почему, черт возьми, Джордж и Грэйс не могут вывезти Сару сами?
— Потому, дорогой, что они на Фиджи.
— Тогда почему бы ей не потерпеть до их возвращения?
— Джордж получил назначение туда на четыре года. Через четыре года твоей племяннице будет уже двадцать два. Старовата для первого выезда.
— Но почему… почему Сару нужно вывозить? Почему она сама не может просто появиться где-нибудь?
— Этого я тебе сказать не могу, хотя Джордж и Грэйс могли бы, конечно. Пожалуй, мне придется тебе объяснить, Родерик. Для девушки первый выход в свет — это так интересно… это не с чем сравнить, и это никогда больше не повторится. Мы сейчас возвращаем девушкам компаньонок и все, что при этом полагается и что в самом деле дышит прежним очарованием.
— Ты имеешь в виду, что с дебютантками вновь будут три месяца носиться, как с оранжерейными цветочками, а потом всю оставшуюся жизнь они опять будут ловить свой шанс, как многолетние морозостойкие растения?
— Если тебе это больше нравится, пусть будет так. Но у этой системы, дорогой, есть свои достоинства.
— Возможно, она и правда прекрасна, но не тяжеловато ли это для тебя? Кстати, а где Сара?
— Она всегда запаздывает к завтраку. Эти дети так очаровательны, когда спят, не так ли? Да, но ведь мы говорили о светском сезоне, нет? О Рори, я думаю, мне будет хорошо. Да это и в самом деле не такая уж тяжкая работа. Сегодня утром я получила известие от Ивлин Каррадос — помнишь, раньше она была О'Брайен? А еще раньше, конечно же, Кертис, но это уже так давно, что никому не интересно. Нет, не то чтобы она была так уж стара, бедная девочка. Ей вряд ли есть сорок. Но в сущности, она еще совсем ребенок. Мы были близкими подругами с ее матерью. Когда мы выезжали, то непременно вместе. И вот теперь Ивлин вывозит собственную дочку и предлагает помочь с Сарой. Что может быть лучше?
— Ничего, — сухо ответствовал Аллейн. — Ивлин О'Брайен я помню.
— Надо думать, помнишь. Я сделала все что могла, дабы уговорить тебя влюбиться в нее.
— И я влюбился в нее?
— Нет. И я никогда не могла понять почему — ведь она была совершенно восхитительна и беспредельно очаровательна. Теперь же я склонна думать, что у тебя было мало шансов, потому что она была без ума от Пэдди О'Брайена, который внезапно возвратился из Австралии.
