На окраине поселка к асфальтовому шоссе, ведущему в райцентр, примыкала «грунтовка», проложенная в направлении дачных товариществ. Именно на этом «стратегически важном» перекрестке обосновался склад-магазин, осуществлявший продажу стройматериалов. Склад – это территория где-то метров сорок на тридцать, огороженная бетонным забором. На территории штабеля досок, бруса, кирпича, строительных блоков, ангары, забитые мешками с цементом, всевозможной сухой смесью, банками с краской и прочая, прочая…
Жаркий июльский полдень, самый солнцепек. К складу со стороны дач подъезжает запыленная не первой молодости иномарка. Из нее выходит пожилая интеллигентного вида женщина, в очках, шляпке, светлых кофточке, юбке и босоножках. Она держится уверенно, с достоинством. В лице и слегка расплывшейся фигуре то, что принято называть «следами былой красоты». Осторожно ступая по засыпанной гравием территории склада, бросив одновременно и подозрительный и пренебрежительный взгляд на возящихся возле штабеля обрезных досок складских рабочих, гастарбайтеров-узбеков… Посетительница прошла к небольшому одноэтажному зданию, сложенному из строительных блоков, одновременно выполняющему функции и конторы и магазина. Здесь осуществлялся и прием заказов, и торговля мелким строительным ширпотребом. Распахнув дверь, она вошла в небольшое помещение, тесно заставленное всевозможными образцами продукции, которой торговал склад. Тут же располагался прилавок, за которым сидела женщина лет сорока с густыми темно-русыми волосами, довольно приятным округлым курносым лицом, такой же округлой фигурой, которая явно не выигрывала от одетого на ней сатинового рабочего халата. При взгляде на продавщицу можно было с большой долей вероятности предположить – это типичная русская провинциалка и еще… что на диете она не сидит.
Поздоровавшись, посетительница на высоких тонах пошла, что называется, с места в карьер:
– Я два дня назад по телефону заказала у вас сто шестиметровых досок на постройку забора на моем дачном участке. Мне все доставили в тот же день, и я сразу рассчиталась. Но что выясняется сейчас, когда мои рабочие начали эти доски разбирать. Вы продали их мне как обрезные, по сто десять рублей за штуку, а на поверку вышло, что обрезных там едва ли половина наберется. Остальное горбыль!
Последнюю фразу клиентка произнесла, изобразив на своем слегка подкрашенном и припудренном лице крайнее возмущение.
– Извините пожалуйста. У нас, к сожалению, попадается и такой вот материал, – робко отозвалась женщина из-за прилавка.
– Ну, знаете, это уж не мои проблемы. Я платила за обрезную доску и хочу получить именно ее и хорошего качества, а не то, что вы мне привезли! – продолжала возмущаться клиентка.
– Да, конечно, вы правы. Мы вам заменим. Вы отложите те доски… вернее, пусть ваши рабочие отложат, и сообщите нам их количество, и мы вместо них привезем другие, а эти заберем, – как можно более миролюбиво пыталась успокоить клиентку женщина из-за прилавка.
– Понятно, что замените, куда вы денетесь. Только вот мне не нравится, что меня сначала пытались обмануть, видимо решив, что женщину на досках провести не сложно. Напрасно надеялись¸ я свои права знаю и буду за них бороться. Мне здесь нанесли определенный моральный ущерб, и я бы хотела, чтобы мне его возместили. Потому, мне надо переговорить непосредственно с хозяином этого склада, – непоколебимо выразила свои намерения клиентка.
– Это… это я хозяйка, – с еще большей робостью в голосе, словно признаваясь в чем-то постыдном, проговорила округлая женщина из-за прилавка.
– То есть, как вы!? – изумленно спросила клиентка… – Но как же… этого не может быть. Вот, я прочитала на печати, что проставлена на вашей квитанции, – клиентка достала из сумочки квитанцию, – Ну, да вот здесь значится «ИП Бобров Валентин Викторович».
– Это фамилия, имя и отчество моего покойного мужа, – совсем тихо проговорила хозяйка склада и опустила глаза…
В советские времена поселок, образно говоря, стоял на «трех китах»: железной дороге, совхозе и леспромхозе. Был, правда и еще четвертый «кит», неофициальный, тем не менее, ставший в постсоветское время едва ли не основным. Дело в том, что с ростом населения Москвы все меньше свободных участков оставалось в ближнем Подмосковье, и москвичи все интенсивнее осваивали дальнее. Потому и этот расположенный достаточно далеко от столицы поселок на рубеже веков стал привлекателен как для получения дачных участков, так и для приобретения «домика в деревне». А после банкротства одного из бывших «китов», совхоза, часть его земли отдали под дачные товарищества, которые за какой-то десяток лет на этих землях закрепились и разрослись.
Впрочем, в постсоветский период из прежних официальных «китов» выжила только железная дорога. Вслед за совхозом в дефолт разорился и леспромхоз. Только в отличие от совхоза, который так погряз в долгах, что все его имущество пустили с молотка и рабочим ничего не перепало… Так вот, леспромхоз «скончался» не столь плачевно и при дележе его собственности не только начальство жирные куски себе урвало, но и простым работягам кое что перепало. Так братьям Бобровым «отломилась» аж целая циркулярная пила, правда старая и списанная. Братья отремонтировали эту «старушку» и… Сначала они сами разделывали бревна на брус и доски, продавая их все множившимся дачникам. Потом, поднакопив денег, решили дело расширить, скупили у своих не столь деловых коллег еще несколько циркулярок, арендовали бывший совхозный ангар, где когда-то зимовала сельхозтехника, наняли гастарбайтеров… и заработал дереворазделочный цех. Один из братьев командовал в этом цеху, а второй… Второй, Валентин организовал склад по хранению и продажи продукции этого цеха. Место для склада выбрали очень удачно на развилке дорог в поселок и дачные товарищества, так что и оттуда и отсюда удобно подъезжать. Бухгалтерию свежеиспеченной фирмы вела жена Валентина Клавдия, окончившая в свое время финансовый техникум. В начале двухтысячных годов в Подмосковье часто возникали «торфяные пожары». Потому «горельника», леса, который падал от выгорания торфа под землей, причем сам ствол дерева часто оставался целым, годным для обработки… такого леса оказалось много, и потому был он дешев. Именно на «горельнике» братья Бобровы сильно «поднялись». Но, как не случается худа без добра, так и добра без худа, то есть вслед за счастьем, удачей, грянуло горе…
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
