В предместье многолюдного города жил садовник, у которого был великолепный цветник, где росли всевозможные розы. Садовник был знатоком своего дела и с особенным искусством разводил именно розы. И как же он ухаживал за своими цветами! Впрочем, он это делал не столько из любви к ним, сколько ради заработка — цветы большей частью продавались городским жителям.
Дела у садовника шли превосходно. Ежедневно к нему приходили покупатели из города, накупали у него роз и пересаживали их в свои сады или украшали ими свои комнаты. Разумеется, все это были люди богатые: садовник брал за свои цветы большие деньги — бедняку они были не по карману.
Каждая из роз росла на кустике, а эти кустики находились на одной грядке и так близко один от другого, что когда розы наклоняли свои головки, они почти касались друг друга. Благодаря такому близкому соседству, две розы очень скоро подружились и перешли на «ты», хотя и были разного происхождения — у одной были нежные желтоватые лепестки с розоватой чашечкой, другая сверкала снежной белизной, но тем не менее они считали себя сестрами и поверяли друг дружке все свои секреты. И когда они перешептывались между собой, от них исходило такое чудное благоухание, что весь сад, казалось, был напоен им, а шепот их был так очарователен, что маленькие жучки, суетливо бегавшие по земле, останавливались, толкали друг друга в бок и говорили: «Смотрите, вон опять наши розы о чем-то шепчутся! О чем это они все рассказывают друг дружке?»
А розы обыкновенно беседовали о своем будущем. О прошлом-то им вспоминать еще нечего было, ведь обе так недавно появились на свет Божий. О будущем же можно было мечтать сколько угодно.
Что они были прекраснее всех в саду — это они отлично знали; об этом говорил им ежедневно сияющий от удовольствия взгляд садовника, это они слышали из уст останавливающихся перед ними посетителей, это чувствовалось ими каждое утро, когда утренний ветерок бесшумно прилетал в сад, разгонял тьму и слегка похлопывал окружающие розы по головкам, так что они невольно должны были склонять их перед обеими подружками. При таких условиях неудивительно, что обе розы, хотя по природе добрые и приветливые, возымели о себе очень высокое мнение и будущее рисовали себе не иначе, как в самом заманчивом виде.
Только короли, или князь, или, по меньшей мере, чрезвычайно богатый человек мог когда-нибудь приобрести их и увезти к себе. На этот счет у них не возникало даже сомнений. Единственно, что их заботило, так это то, что их могут разлучить и увезти в разные стороны. Так как они очень сдружились, то такая возможность их очень огорчала, и при мысли о разлуке обе розы невольно проливали слезы — каждая по большой прозрачной слезе, которая на рассвете сверкала в чашечке, словно бриллиант, что выходило необыкновенно красиво.
Да, зрелище это было до того красивое, что даже утренний ветерок, бывавший во всевозможных странах и знавший толк в красоте цветов, и тот останавливался в изумлении перед нашими розами, кланялся и говорил: «Истинной красоте идет все, даже горе!» А те в ответ ласково кивали ему головками и говорили: «Ах, как вы любезны, господин Утренний Ветер. Вы с самого утра уже начинаете говорить комплименты!» После чего утренний ветер, очень польщенный этими словами, поднимал фалды своего красного фрака и улетал дальше.
Так проходил день за днем, и хотя в сад являлось много посетителей и покупателей, но на обе розы все еще не нашлось охотника — точно все чувствовали, что предназначены они именно для чего-то особенного. Но в один чудесный день, когда солнце склонялось уже к закату, к саду подкатила великолепная открытая коляска. Через широкую садовую дорожку обе розы могли видеть все, что происходит за решетчатыми воротами сада. Когда они заметили остановившийся у входа экипаж, сердца у обеих сжались от предчувствия чего-то особенного. Они прижались друг к дружке и стали шептаться.
На козлах экипажа сидел кучер, а подле него лакей. У обоих платья и шляпы были украшены широким золотым галуном, и так как розы были еще совсем неопытны в житейских делах, то разодетых слуг они приняли за господ. К счастью, в это время мимо пролетал майский жук, побывавший в господских домах и однажды даже сидевший на руке у настоящей принцессы. Услышав, о чем шептались розы, он остановился на минуту и заметил: «Напрасно вы так думаете: те, что впереди, только слуги. Смотрите на тех, кто сидит внутри».
Тут розы широко раскрыли глаза, но сидевшие внутри экипажа им совсем не понравились: там была дама, уже далеко не молодая и прекрасная, и господин с большой черной бородой, но очень невзрачной наружности.
Но когда розы высказались по этому поводу, майский жук снова заметил им наставительно:
— Однако вы совсем не знаете света. Неужели вам неизвестно, что этот господин — богатейший банкир в городе, а дама — его жена? На что богатым людям красота? Последнюю они предоставляют беднякам, у которых нет ничего другого.
Тогда розы устыдились своего невежества и слегка даже покраснели от смущения, что им опять-таки чрезвычайно шло.
Между тем господин с дамой вышли из коляски, и вслед за ними сползла собачка с серебристо-белой шерстью и такая круглая, что едва могла передвигать ноги. Садовник стоял у входа в сад. Он снял шляпу и низко-пренизко поклонился, на что господин ответил легким кивком, дама же прошла мимо, даже не взглянув на садовника. А жучок, увидев это, крикнул розам:
