Медведь слыл самым сильным в лесу зверем. Вернее сказать, он главенствовал на определенной территории леса. Иные участки лесных угодий принадлежали другим представителям данного вида. Жили властители леса, можно сказать, мирно, хотя локальные конфликты нет-нет да и разгорались: то кто-то сожрет чью-то косулю, то неизвестно кто пометит соседскую территорию, то кто-либо – ну, это вообще из ряда вон выходящий случай – начнет заигрывать с чужой медведицей. Виновный в нарушении неписанных лесных правил не всегда подвергался наказанию – либо ввиду своего статуса, либо потому, что Фемида, как известно – барышня с завязанными глазами, а посему меч, которым она машет в приступах бешенства, чаще попадает в пугливых травоядных, нежели в хитрых и ловких хищников, либо еще почему-то – почему обычно сильные мира лесного умудрялись выходить сухими из воды.
В целом на бескрайних лесных просторах царил паритет, поддерживаемый силой и ловкостью боевых единиц каждой территории. Время от времени властители угодий встречались, дабы обсудить наболевшие вопросы, решить неразрешимые проблемы и наказать кого-нибудь порядка ради, а не справедливости для. Во время таких сборищ принимающая сторона устраивала гуляния с рыками, охотой и разрыванием кого-нибудь из травоядных, выбранных жертвой для удовлетворения аппетита собравшихся. Делалось это, как правило, не явно, а втайне от лесных обитателей, чтобы не провоцировать паники на вверенных территориях.
В качестве советников у медведей были шакалы. Безусловно, представителю этой братии более подходил бы внешний вид гиены, однако, для создания желаемого образа в сознании читателя, мы будем использовать именно данный персонаж. Итак, шакалы – в одиночку достаточно слабые, но очень хитрые существа. Советуя повелителям, они умудрялись не только ловко манипулировать ими, но и окружать медведей представителями своего вида. Собираясь же в стаю, эти кроткие дипломатичные особи были способны растерзать даже Самого, что, кстати, неоднократно и происходило. Но, будучи алчными, деструктивными и беспредельными мордами, получая неограниченную власть над территорией, шакалы обычно перегибали палку, и взбунтовавшееся зверье устраивало им показательную порку с объявлением охоты на всех представителей данного вида. Тогда уцелевшие особи, поджав хвосты, убегали на соседские территории, и все начиналось с начала: преданность хозяевам, окружение их представителями своей стаи и, в конце концов, манипулирование ими с последующим съеданием.
Волки были хорошими воинами: хитрыми, смелыми, дерзкими. Даже медведь побаивался этой братии. Однако хитрости и отваги волкам хватало только для войны с соседями – будучи несведущими в делах подковерных, они быстро становились зависимыми от шакалов. Кстати, волки чаще других хищников грешили тем, что, невзирая на запреты повелителя, задирали травоядных и других, более слабых обитателей леса. Повелитель же, в свою очередь, не только не пресекал этих шалостей приближенных, но и всячески потакал им.
Лисы были слабее волков, зато – значительно хитрее, а посему, занимаясь браконьерством, они умудрялись сваливать вину за убитых зверушек на более сильных представителей лесного политикума. Некоторым из них удавалось благодаря природной красоте и пушистым хвостам приблизиться к самим медведям. Но тут сразу же возникал конфликт с шакалами, а те были хитрее и сплоченнее, потому исход всегда был одним и тем же.
Еще в лесу были змеи – кроткие, тихие и незаметные. Издали казалось, что, не имея лап и когтей, они могли только ползать на брюхе, стараясь избегать неприятностей. Однако, потерявшая бдительность зверушка, подошедшая на расстояние броска пресмыкающегося, заканчивала свой земной путь, дергаясь в конвульсиях от яда брюхоползающего.
Ужи, внешне похожие на змей, но не имеющие яда, могли представлять угрозу только для мелких грызунов. Впрочем, удивительная схожесть со своими ядовитыми сородичами позволяла ужам иногда пользоваться их славой.
Кроме перечисленных представителей хищного бомонда, лес населяла несметная орда травоядных, которые, будучи декларативно равными в правах со всеми обитателями леса, тем не менее, не только денно и нощно трудились на правителя, но и были пищей для хищников.
А еще в лесу жили ежики – смелые, отважные, принципиальные, но очень наивные зверушки, не принимавшиеся во внимание хищным сообществом. Хотя ежовые иголки все же иногда вызывали уважение у представителей плотоядного бомонда, ибо не один исколол свой нос об их спины.
Да, чуть не забыл сказать пару слов о собаках. Их вид не отличался военной доблестью своих родичей – волков, но собачья преданность позволяла медведям использовать оных в качестве сторожей, охранников и исполнителей наказаний провинившихся. Самые малые из них – скотч-терьеры – служили украшением любого пиршества, проводимого повелителями территорий, развлекали присутствующих веселым лаем и смешным видом, хоть иногда все же попадались на зуб отдыхающих хищников. Верность Хозяину заставляла собак заглядывать ему в рот и терпеть любые прихоти, исполняя всевозможные команды: «Сидеть!», «Лежать!», «Служить!», «Фас!». Последняя была любимой командой медведя.
