[ «Апокалипсис». – Прим. авт.] Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел. Блажен читающий и слушающий слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко.
(«Апокалипсис (Откровение) Святого Иоанна Богослова». Гл. 1, ст. 1–3.)
Апокалипсис есть откровение сокрытых тайн, бывающее во время озарений владычествующего ума или в видениях, посылаемых Богом во сне, или в состоянии бодрственном при помощи Божественного осияния.
(«Толкование на “Апокалипсис (Откровение) святого Иоанна Богослова” Святого Андрея Кесарийского». Сл. 1, гл. 1.)
В начале было Слово.
Все сущее – слова.
Слова – наборы символов.
Каждый символ – сложен и многозначен.
Набор символов – код, открывающий суть вещей.
Стены искрятся, переливаются, мигают. Зеленые огоньки бегают по ним, как радиоактивные светлячки по искусственной траве. Провода подобны мертвым червякам. Лампы под потолком бросают яркий, но тоже ненастоящий свет.
Пол холодный. Сидеть на одном месте неприятно, кроме того, нет никакой теплой одежды.
Панель управления – словно бы прибитый к стене ящик с инструментами. Автоматической отверткой открыть ее очень просто. Когда это происходит, на свет появляются реле, переключатели, рычажки…
Даже вре́менное преимущество, полученное недавно, и постоянная помощь не дают действовать абсолютно свободно. Все надо проделывать с оглядкой, смотря назад и вперед, и рядом, и кругом.
Пальцы в защитных перчатках – а вдруг удар током? Вдруг – ошибка или сработает элемент защиты? – едва касаются наполнения металлической коробочки. Открытая панель как будто застыла в ожидании, точно девушка в начале первой брачной ночи. Сейчас нужно дотянуться, коснуться и произвести необходимые операции… Но как? Надписи на непонятном языке… Тогда, может, довериться помощи – расслабиться и немного подождать. И… да! Получилось!
Свет меркнет. Помещение погружается в темноту.
Подняться с корточек, медленно, чтобы не закружилась голова. Достать фонарик, прикрепить его к шлему на голове. При помощи автоматической отвертки открутить болты на решетке, которую аккуратно снять. Как можно меньше звуков, как можно меньше шума. Отключение генератора – не панацея. Наверняка есть дополнительные источники питания. Они включены, и их владельцы начали поиски. Надо спешить!..
Быстро скользнуть в вентиляционную шахту и, преодолевая длинную тесноту, двинуться вперед. Сквозь мрак. Дальше…
…– Как давно? – Лицо, не очень четко отображавшееся на видеокоммуникаторе, выглядело бесстрастным и даже безразличным.
Кате это показалось странным, но только на мгновение. Какое-то невесомое чувство отложилось на невидимой стенке разума – и тут же испарилось, не оставив после себя ни следа.
«Не время предаваться глупым фантазиям! – жестко одернула она саму себя. – У тебя проблемы. У него проблемы. И их надо решать. Еще не хватало, чтобы они передались тебе…»
– С позапрошлой недели, – ответила Катя, нервно поправляя гребешок, удерживавший длинные черные волосы.
– Расскажите, как все началось.
Катя оглянулась. Но зачем это было нужно? Ведь он на работе. Странно, что там не заметили… Или заметили, просто стараются не обращать внимания? Или уже готовят увольнение, «по собственному желанию»… Сможет ли он адекватно воспринять такой поворот судьбы? А если это выведет его из себя…
– Вас что-то тревожит? – В голосе не слышалось ни тени эмоций.
– Нет, нет… – сказала Катя, которой не хотелось выглядеть слабой. И, насколько возможно, собравшись с ускользающими мыслями, начала пересказывать события последних дней…
Впервые это произошло на берегу Волги. Влад и Стас взяли своих подруг, а семья Архангельских отправилась туда в полном составе: муж, жена и дочка.
Поначалу все шло хорошо: разбили палатки, разложили вещи, провели рекогносцировку – в общем, обустроились. Затем Влад начал готовить обед: путешественники жутко проголодались. Дорога из Петербурга на Волгу, даже на аэромобиле, занимает около полудня, если лететь без остановок. В пути перекусывали бутербродами, запивали их соком и кока-колой, но хотелось чего-то более сытного, более вкусного, более съестного.
– Макароны! – провозгласил Влад так, словно бы стоял перед многотысячной, революционно настроенной толпой и восклицал: «Свобода!»
Со всех сторон раздалось:
– Наконец-то!
– Ура!
– Поедим!
Кто-то устроился прямо на траве, кто-то притащил стул, кто-то отправился побродить по берегу.
Мужская часть «семей» и раньше летала сюда, но останавливалась всегда в одном и том же месте. На сей раз оно оказалось занятым, и пришлось искать другую стоянку. Надя, подруга Стаса, предложила: «Давайте здесь!» Все остальные представительницы слабого пола, измотанные полетом и голодные, сразу с ней согласились, а мужчинам ничего не оставалось, кроме как посадить мобили, где указано. Споры и ссоры – не лучшее времяпрепровождение, к тому же на голодный желудок и в ситуации, когда иного подходящего места, обжитого до них туристами, так и не нашлось.
