Говорят, тридцать три года для мужчины возраст кризисный. То ли заболеешь, то ли попадешь в скверную ситуацию, из которой если выкарабкаешься, считай, фортуна к тебе благосклонна. Глеба Печернина можно было назвать баловнем судьбы, он прочно уселся на колесо Фортуны и несся вскачь, а о таком здоровье, как у него, можно было только мечтать. Благодаря отцу и дяде у него было полно денег, а именно они делают человека независимым и стабильно уверенным. В чем уверенным? Да в том, что мир создан исключительно для него. На Глеба, образно говоря, с неба свалились деньги, сам-то он не очень тяготел к работе. И слава богу, что есть небо, откуда сыплются деньги, которые он бездумно тратит, как часто упрекает отец, да и дядя тоже. Но деньги для того и существуют, чтобы их тратить, Глеб это прекрасно усвоил. У него есть жена-красавица, которая ничего не делает и ничего не умеет, да и необязательно ей что-то делать. Правда, у нее скверный характер, стопроцентная пофигистка. Ей бы выкурить сигаретку, потрепаться за бокальчиком мартини, ну, в охотку лениво закатить скандальчик, на остальное плевать. Так ведь красавица. За это ей прощается многое. Что еще? Домик! Как же, как же! У любимца Фортуны обязательно должен быть собственный домик хотя бы в два этажа. Вот Глеб и выстроил такой. Чего же у него нет? Детей? Будут. Правда, его родители жаждут срочно заиметь внуков, подгоняют, но Валентина всякий раз при упоминании о детях тоскливо зевает. Да и Глеб считает, что эти радости впереди, куда торопиться?
В один из мартовских вечеров Глеб был голоден, как лев, и счастлив, как мальчишка. Ну, первое понятно — времени было около десяти, а он в пять часов пил лишь кофе, намереваясь поесть на банкете. Работа челюстями — это хоть какое-то занятие на заурядной попойке, где лица одни и те же, разговоры тоже, от скуки можно подохнуть. Однако планы резко изменились. Какой же болван поедет на пьянку, когда тебе пригнали джип «Тойота Лендкрузер»? Глеб не отказал себе в удовольствии сесть за руль, а банкет послать к чертям собачьим. Он в упоении колесил по городу целый час, когда же голод обострился, направился домой. Насвистывая полюбившуюся мелодию, он легко и практически бесшумно катил по улицам, мечтая похвастать перед женой приобретением. На банкет она отказалась идти из-за недомогания, дома сидит. Кстати, не мешает отметить появление новой игрушки, разбить о джип бутылочку шампанского, так сказать, дать дорогу в жизнь автомобилю.
На светофоре тормознул, открыл окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха, а в салон ворвались выхлопные газы, смешанные с мартовским холодом. Весной и не пахло, она как будто забыла про этот край, где в марте всегда тепло. Глеб нажал на кнопку, и стекло отделило его от улицы. Решив предупредить жену, чтобы она позаботилась об ужине, набрал на сотовом телефоне номер. Длинные гудки его насторожили. Дома никого нет? Глеб в сердцах бросил телефон на сиденье рядом, разозлившись не на шутку. Куда это ушла Валентина в такой час? Какие у нее могут быть дела на ночь глядя да еще с больной головой? Ревнивому человеку — а таким Глеб и был — отсутствие жены поздним вечером представлялось в дурном свете. Ну на самом деле, магазины давно закрыты, Валентина не работает, когда идет к подругам — предупреждает. Где она может быть? Он прибавил скорость, и автомобиль понесся к дому.
Джип не поставил в гараж — не терпелось попасть домой. Выскочив из авто и поднимаясь по ступенькам, достал ключи, вставил в замочную скважину… Опа-на! Дверь не заперта! Это называется: заходи, кто хочет, и бери все, что попадется под руку.
Свет горел в гостиной, значит, дорогая и законная только-только пришла домой. Интересно, где она шлялась? В кухне-столовой свет не горел, поэтому Глеб не стал даже заходить туда, а направился наверх. Наверняка она в спальне переодевается. Взбежав по лестнице с твердым намерением потребовать от супруги отчета — где была, почему обманула, придумав головную боль, и какого черта бросает открытым дом, — Глеб толкнул ногой дверь спальни и… несколько опешил. В спальне стояла темень. Шаря по стене в поисках выключателя, он споткнулся о какой-то предмет, чертыхнулся про себя, но вот нащупал квадратную клавишу, ударил по ней пальцем. Свет на долю секунды ослепил, а потом…
То, что увидел Глеб, не поддается описанию! Он замер в оцепенении, словно некто выключил его, как выключают электрический прибор. Глеб перестал что-либо чувствовать и соображать… А в ванной шумела вода. Душ. У них в доме две ванные комнаты — внизу и наверху рядом со спальней. В ванной текла вода, а у Глеба в венах застыла кровь, казалось, все жилы под кожей вот-вот лопнут. Не в силах сдерживать напряжение, он ахнул кулаком по стене и закричал, как от боли…
Нина вымыла руки в дамской комнате, вытирая их, посмотрела на свое отражение. Почти двенадцать ночи было, а выглядела она как свежий бутончик, не чувствовала усталости, впрочем, энергии в ней хватит на десятерых. Некоторые знакомые утверждали, что Нина — искра, из которой, не приведи бог, возгорится пламя. В самом деле, Нина все делала быстро, решения принимала мгновенно, если ошибалась, тут же находила массу выходов, умела наладить контакты с самыми разнообразными людьми и не имела привычки впадать в уныние. Да, теперь она никогда не унывала.
