Шота Руставели

Шота Руставели

Эпоха Руставели является венцом и завершением большого периода грузинской историй, о котором, к сожалению, сохранилось очень мало исторических данных. Правда, лучшим памятником этой эпохи является бессмертная поэма Шота Руставели «Витязь в барсовой шкуре», или, как мы дальше будем ее называть, «Вепхис ткаосани», которая изобилует массой характерных черт грузинского феодального быта; однако одних этих данных недостаточно для характеристики феодальных отношений Грузии XII века. Но поэма, как и жизнь великого творца ее, приобретает совершенно исключительное значение живого, яркого, художественного свидетельства, когда, на основании сохранившихся исторических памятников, удается восстановить хоть в некоторых отношениях картину феодального строя этой эпохи.

Грузинский феодализм имеет свои исторические особенности, которые необходимо иметь в виду при изучении эпохи Руставели и тех иноземных влияний, под знаком которых развивалась грузинская государственность и культура. Тот факт, что жизнь Грузии протекала на стыке Европы и Азии, имеет не только географическое значение, но и большой социально-исторический смысл. В Азии кипела борьба между кочевниками и народами оседлыми, переходившими к земледелию. Эта борьба затихала, когда земледельческим народам удавалось упрочить государственную власть и подчинить себе кочевников. Но новые волны их, выходившие из глубины Азии, вступали в борьбу с земледельческими народами. Сельское хозяйство разрушалось, культурные земли обращались в пастбища, а затем вновь повторялся процесс оседания на землю и перехода к земледелию.

Смена народов и систем хозяйства в Передней Азии находила свой постоянный отзвук в Грузии. Каждое появление на исторической арене нового кочевого народа неизменно кончалось тем, что его завоевательные стремления обрушивались на Грузию. Так было с иранцами, арабами, турками, монголами, которых привлекали привольные степи Закавказья.

Положение для Грузии не менялось даже в том случае, если кочевой народ переходил к земледелию. Осевший на землю народ был заинтересован в том, чтобы отвести кочевников подальше от центров сельскохозяйственной культуры, и государственная власть направляла их в пограничные с Грузией степи, стремясь одновременно занять и обеспечить за собой важнейшие выходы из Грузии в степи и, в частности, Тбилиси – политический и экономический центр Грузии.

В случае победы нападавшие вторгались в глубь страны, разрушали все до основания, уничтожали население и все то, что не могли унести или увести с собою, и, оставив Грузию в развалинах, уходили в уверенности, что страна не скоро оправится после опустошения и не сможет угрожать степи.

Сама Грузия не представляла интереса для кочевников. Горы Грузии, изрезанные глубокими ущельями и покрытые лесами, были совершенно непригодны для кочевников и сюда они не могли направлять летом свои стада. Неизмеримо ценнее для них была Армения с ее плоскогорьями, покрытыми альпийскими пастбищами, и потому Армении было труднее возрождаться после поражений; ее земли прочно удерживались кочевниками за собою.

Грузия в своих лесистых ущельях находила защиту для возрождения и накопления сил, чтобы в удобный момент вступить в борьбу с кочевниками и поддерживавшими их государствами. В этой борьбе она имела прочных, хотя и не всегда верных союзников в лице Византии, – а до нее в лице Римской империи, которые в последовательной борьбе с иранцами, арабами, а позднее турками видели в маленькой, но мужественной Грузии государство, которое нависало на фланге и даже угрожало тылу всякого государства Передней Азии, желающего продвинуться в глубь малоазиатских владений западных держав.

История Грузии складывалась так, что ее возрождение после опустошений и последующий расцвет были тесно связаны с успешной борьбой против кочевников. Когда походы крестоносцев отвлекли военные силы сельджуков к югу и кочевники Закавказья были предоставлены самим себе и тем незначительным силам, которые могли оставить здесь турки, Грузия умело использовала создавшееся положение и начала постепенно продвигаться к степям.

Особую тактику здесь выработал Давид Восстановитель. Он давал кочевникам спокойно спускаться на зиму с гор в Закавказские степи, а затем неожиданно нападал на них, забирал весь скот, лишая кочевников основы их существования и подрывая этим самую возможность их нового появления в граничивших с Грузией степях. Он проявлял большую осторожность в борьбе с кочевниками, что вполне понятно, если учесть, что турки владели Тбилиси до 1122 года и только в этом году Давиду удалось его взять.

Свои успехи он стремился закрепить и дипломатически, вступая в родственные отношения с отдельными владетельными родами Закавказья. Свою младшую дочь он отдал за Шарвашу, правителя Ширвана, и этим обеспечил за собой его помощь. Когда в 1123 году в Грузию явился турецкий султан, мстивший за потерю Тбилиси, он отправил к Давиду посла с письмом: «Ты – царь лесов и не спускаешься в долину. Правителя твоего Шарвашу пленил и требую от него подчинения и дани». Эта тактика отсиживания в лесах и изнурения наступающего противника с тем, чтобы в решительный момент нанести ему поражение, давала свои положительные результаты. Уже в следующем 1124 году Давид появился под Дербентом, пройдя Закавказские степи, взял этот город и в качестве трофея привез в Грузию знаменитые дербентские ворота.