Перемещение прошло очень быстро. Но для раненного, измученного тела это было то еще испытание. Я почувствовал, что подыхаю: тошнота подкатила к самому горлу, голова предательски закружилась, синяки и ссадины загорелись от адской боли.
Но это не самое главное. Я потерял зрение и стал задыхаться! Вот что по-настоящему гадко.
— Ааах, чертов педик! Ты что со мной сделал?! Скотина! — не своим голосом завопил я.
Крепкие руки схватили меня за голову, насильно открыли рот и сунули туда что-то вроде таблетки. Думать сейчас было некогда. Герман не мог меня уничтожить. Иначе, зачем спасать?
Доверившись странному чернокнижнику, я проглотил эту хрень. В животе стало гореть, мышцы сковало от судорог. Хотелось метаться в ужасе, как зверь в клетке.
Но остатками разума понял, что это восстановление. Герман дал эликсир, который залечивал раны. Он был слишком ядреным, что как раз хорошо.
Перетерпев волну адской боли, я ощутил облегчение. Оказалось, что зрение не пропало. Просто из-за черного дыма видимость резко упала.
Мы находились все в той же пещере, где я учил ломанные слова. Только сейчас это место напоминало адский котел. В смысле, больше чем раньше.
Во-первых, здесь все гудело. Во-вторых, было жарко и дымно. А в-третьих, пещеру трясло, так, что, казалось, меня раздавит, превратив в кровавую лужу.
— Что за хренова дрянь? — выпалил, поднимаясь с пола.
На голову упал потолок… Я заорал в предсмертной агонии…
Стоп, нет. Это просто мелкие камни. Но за ними могло грохнуться что-то покруче.
— Эй ты, черныш! Что тут такое?! Мы сдохнем? — перекрикивая адское гудение, завопил я.
— Да! — послышался грубый выкрик. — И еще пара городов сгорит к черту.
— Что??? Ты серьезно?!
— Иди сюда, живо! — прогремел мой наставник.
Выеживаться сейчас было глупо. Я прыгнул вперед, увернулся от увесистого булыжника, перескочил через что-то большое. Потом увидел Германа, который стоял возле дымящего алтаря.
Из камня шло что-то черное, раз в пять сильней, чем обычно. Оно упиралось в стены и потолок, отчего все тряслось. Теперь я понял проблему. Эта энергия… эрия, она и правда может сворачивать горы.
То чем мы занимались с наставником — точно не детские игры.
Руки Германа ярко светились. На груди горело что-то большое, а сам учитель был напряжен, будто поднимал ящик с зарядами.
— Что делать? — воскликнул я, и чуть не упал от очередного толчка.
— Коснись меня!
— Что?
— Дотронься… до… мен…я! Даввв…ай! — с трудом простонал Герман Граф.
Все ясно. Он хотел, чтоб мы вместе остановили эту хреновину. Но я растратил эрию в битве! Какой от меня вообще толк? Хотел об этом сказать, но лицо Германа было ужасным. Казалось, он скоро умрет.
Пришлось забить пустые мысли поглубже и схватить наставника за руку, не думая о последствиях.
Не успел сделать это, как меня затрясло. Это был удар током! Только долгий и малость странный. Будто каждую клетку тела колбасило, словно под наркотой. Показалось, что я умираю. Хотя боли почти не испытывал.
Страшное чувство усилилось, я заорал и попытался отпустить Германа. Но это сейчас не вышло. Рука к нему приросла! Мы стали одним, мать его, целым. Таких приколов я не видел. Что за чертова дурь?!
— Неэээт! Ты что, гаааад, творишь?! — вопил я, изо всех сил пытаясь отцепиться от черного мудака.
В конце концов, меня дёрнуло, бросив в сторону. В голове, в который раз за сегодня, все зашумело. Стало как-то хреново… Я понял, что сижу на полу, испытывая адскую усталость.
Потом слегка отдышался, потёр глаза, а затем поднялся на ноги. Хата Германа изменилась. Она больше не тряслась, не разваливалась. Алтарь смерти (или как там его) превратился в безобидный камень, который почти не дымил. Кругом царил беспорядок: валялись камни и пыль, были сломаны полки. Но в целом пещера не пострадала.
Я осмотрелся получше и заметил хозяина конуры, который сидел в углу. Его одежда была расстёгнута, вид потрёпанный, жалкий. В руке увесистый бокал с изображением черепа, из которого граф что-то пил.
— Очнулся, да? — сухо сказал мой наставник. — Думал, ты мертв. В первый раз всегда так.
— Не понял. Можно ещё раз и по уставу! — выпалил я, ковыляя к столу.
— Вспышка черного фонтана была слишком сильна. Раньше я мог с таким справиться. А сейчас… — сказал Герман.
— Тебе был нужен напарник, — продолжил я, занимая место напротив учителя.
— Нет. Наполовину. Даже на четверть. Любой, кто имеет контур, способный воспринимать эрию.
— Но я ж потратил все силы…
— Даже пустой контур, это не важно. Просто слегка не хватило, — эти слова Герман произнес особенно мрачно.
Ему было стыдно, что не вышло справиться одному. Пришлось подбодрить старика.
— Послушай, все не так плохо. Иногда такое случается. Выпьешь магической Виагры, и твоя эрия будет до потолка, — сказал я. Но Герман лишь отмахнулся.
— Дальше будет хуже, Лесовский, — процедил он.
— Ты с чего это взял?
Мужик расстегнул балахон; или это была другая одежда. Я не гребанный модельер. Важнее было другое. На белой, мертвой груди темнела странная татуировка в виде синеватой паутины. Я слегка обалдел, открыл рот, чтобы что-то сказать. Но Герман опередил.
— Оно убивает меня. Это не пустая болтовня. Времени остаётся мало.
