Господи, как же она ненавидела эти мрачные бары! Снаружи он выглядел как убежище от ее отчаяния, но внутри оказалось темно и шумно, и там было много плотоядных взглядов мужчин, которые были слишком стары, чтобы болтаться в баре, в котором средний возраст женщин едва переваливал за девятнадцать лет. Тора решила, что своим присутствием повысила среднестатистический возраст и понизила среднюю высоту каблука на несколько дюймов, но это не помешало немолодым ловеласам точно так же плотоядно пялиться на нее.
Но бар находился всего в нескольких шагах от офиса ее кузена, и после часа бесполезных споров с ним, когда ни веские аргументы, ни слезы не помогли, ей было просто необходимо пойти куда-то и выпить что-нибудь покрепче.
Один из пожилых посетителей бара подмигнул ей. Фу!
Она скрестила ноги и раздраженно одернула юбку, заказывая еще один коктейль. Как же она ненавидела бары! Но еще больше она в данный момент ненавидела своего кузена. Интересно, сколько еще алкоголя надо в себя влить, чтобы злость хоть немного притупилась?
Она отказалась принимать очередные извинения и оправдания Мэтью и потребовала ответа, когда сможет получить доступ к деньгам, причитающимся ей по наследству от родителей. Ей никогда не забыть, как презрительно изогнулись его губы в этот момент.
Ей хотелось забыть жалость в его холодных серых глазах, когда он наконец перестал юлить и признал, что бумаги, которые она подписала, – не последняя формальность перед получением доступа к средствам, а передача прав распоряжения деньгами кузену. Только выплат все равно не будет, потому что он «инвестировал» все средства от ее имени, но инвестиции сгорели, и денег совсем не осталось. Не осталось ни цента из двухсот пятидесяти тысяч долларов, на которые она рассчитывала. Не осталось ничего от денег, которые она обещала дать Салли и Стиву.
– Надо было читать то, что написано мелким шрифтом, – высокомерно сказал кузен, и она всерьез задумалась о том, чтобы нанести человеку тяжкие телесные повреждения.
Ее родители настояли на том, чтобы их финансовые дела вел именно Мэтью, их племянник. Тора лишь пожала плечами – это их выбор, в конце концов. Но она всегда знала, что никогда бы не выбрала его в качестве финансового консультанта.
И, черт возьми, она оказалась права!
Теперь ей нужно придумать, как сказать Салли, что обещанных денег не будет, – а ведь Мэтью заверял ее, что получить деньги можно в любой день. От одной этой мысли ее затошнило. Они так рассчитывали на эти деньги! Придется найти другой выход…
Она поднесла бокал к губам и сделала жадный глоток спиртного, желая поскорее заглушить гудение в голове.
– Привет, сладенькая. Похоже, тебе это действительно нужно. Трудный денек?
Она моргнула от неожиданности и обнаружила по соседству с собой одного из подозрительных старикашек с пивным брюшком и сальными волосами, собранными в жидкий хвостик. Он уже успел положить свою руку на спинку ее стула. С другого конца бара за ними наблюдали дружки хвостатого и мерзко ухмылялись. Тора внезапно вспомнила о початой бутылке рислинга в холодильнике, и ей мгновенно захотелось домой. Тора потянулась за своей сумкой.
В баре было слишком шумно и слишком темно.
Рашид почти сразу пожалел о сиюминутном импульсе, заставившем его спуститься в бар по соседству с отелем. В голове у него все еще гудело. Он смотрел на танцпол, заполненный молодыми женщинами, на которых макияжа было больше, чем одежды, и сомневался, что найдет здесь то, что ищет.
Рашид стиснул зубы: он напрасно тратит здесь свое время. Он повернулся, чтобы уйти, когда увидел женщину, в одиночестве сидящую за барной стойкой. Она была привлекательна и явно выделялась из общей массы. Это место было совершенно точно не для нее. Светлая рубашка с коротким рукавом выделялась на фоне полуголых тел, каштановые волосы собраны в тугой пучок. По крайней мере, она не выглядела подростком, едва преодолевшим пубертат. Это была женщина.
