Серая кошка в номере на четыре персоны
Николай Константинович Гацунаев
Герои этой книги — наши современники. Ничем не примечательные на первый взгляд, они со всей полнотой раскрываются в кризисных ситуациях, когда от их решений зависит судьба, а порою и жизнь человека.Не раздумывая бросается под падающую колокольню, чтобы вынести шестилетнюю девчурку, Андрей Рудаков. Ради спасения человеческой жизни решается на смертельно опасный для себя эксперимент Сандро Метревели. По своей воле вступает в схватку с особо опасным вооруженным преступником Халида Дадабекова. Зная, что ей суждено погибнуть в бою, рвется на фронт Ева Аллабергенова.Инженер, врач, искусствовед, пионервожатая… Разные профессии, возраст, склад характера — и общее для всех обостренное чувство гражданского долга, готовность к самопожертвованию. Причем воспринимают они что как само собой разумеющееся, не мыслят себя иначе, ибо живут они по законам коммунистической нравственности и морали.
| Жанры: | Научная фантастика, Приключения |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 63 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1985 |
| Формат: | Полный |
Серая кошка в номере на четыре персоны читать онлайн бесплатно
КОНЦЕРТ ДЛЯ ФОРТЕПЬЯНО С ОРКЕСТРОМ
Андрей взглянул на часы, выключил аппаратуру и устало потянулся, вскинув над головой руки. Ныли виски. Пощипывало глаза. Во рту стояла противная сухость от дюжины выкуренных сигарет. Он поднялся с кресла — узкоплечий, по-юношески стройный в облегающей джинсовой паре, — одернул куртку и, подойдя к окну, приоткрыл форточку. Тотчас в комнату дохнуло резкой, обжигающей свежестью морозной ночи.
Из окна открывалась величественная панорама на посеребренные лунным сиянием снежные пики и мрачноватое ущелье, в глубине которого мерцали едва различимые отсюда огоньки горнообогатительного комбината. Там, внизу, еще только начиналась осень, а здесь уже давно выпал снег, и ртутный столбик неизменно опускался по ночам на несколько делений ниже нуля.
Погода стояла великолепная, но Рудаков знал, что со дня на день зима здесь обоснуется капитально, снежные заносы поднимутся вровень с крышей, и, чтобы добраться до площадки с приборами, надо будет каждое утро пробивать в сугробах глубокие траншеи. Прекратится сообщение с «большой землей», останется только радиосвязь, и в случае чего рассчитывать придется только на самого себя.
Вообще-то крайней необходимости зимовать на снеголавинной станции не было. Приборы и аппаратура могли работать в автоматическом режиме. Но, во-первых, автоматика, как правило, выходила из строя в самое неподходящее время и для ее ремонта приходилось снаряжать целую экспедицию, а во-вторых, Андрей сам изъявил желание зимовать на станции и, как его не отговаривали, настоял на своем. Хотелось побыть наедине с самим собой, проверить силы, убедиться, что душевное равновесие вернулось к нему полностью и навсегда. В конце концов он имел на это право. На базе знали это, и разрешение было получено. И тут неожиданно для всех Борька Хаитов, никогда прежде не тосковавший по лаврам Робинзона, заявил, что отправится на снеголавинную станцию вместе с Андреем. Казалось, Рудаков откажется от напарника, но он только пожал плечами.
…В ту февральскую ночь ничто поначалу не предвещало катастрофы. В сложенном из неотесанных камней камине уютно потрескивали поленья. Из транзисторного приемника лилась негромкая музыка — по «Маяку» передавали концерт для фортепьяно с оркестром Рахманинова. Аппетитно пахло свежесмолотым кофе. Галина постукивала посудой на кухне, накрывая стол к ужину.
Она только что вернулась с обхода, раскрасневшаяся от морозного ветра, отдала мужу тетрадку с записями, смахнула веником снег с валенок и, раздевшись, отправилась на кухню. Андрей сравнил показания приборов с записями автоматов, передал сводку на базу, пожелал дежурному синоптику спокойной ночи и выключил аппаратуру.
— Рудаков! — негромко окликнула из кухни Галина. Они были женаты уже больше года, но ей по-прежнему нравилось называть его по фамилии.
— Иду.
— Не спеши, Рудаков. С ужином придется подождать.
— Тесто не взошло?
— Про тесто забудь до отпуска. Поедем к маме, она тебя обкормит печеньем.
— Тогда в чем дело?
— В сводке. По моему, последняя цифра неправильная.
— Сто восемьдесят семь? — Андрей заглянул в журнал.
— Да. У меня записано двести с чем-то.
— Посмотрим. — Рудаков раскрыл тетрадь и отыскал нужную запись. — Ты права, двести четырнадцать.
— Вот видишь.
— Что «вот видишь»?
— Кто-то из из нас напутал.
Она почти неслышно пересекла комнату у него за спиной, мягко ступая в вязаных носках, сняла с крючка дубленку и пуховый платок.
— Погоди, — остановил ее Андрей. — Проверю показания автоматики.
Он включил аппаратуру, дал ей прогреться и защелкал тумблерами.
— Сто девяносто два.
— Час от часу не легче, — вздохнула Галина. — Пойду проверю.
— Действительно, чертовщина какая то! Может, я лучше схожу, а?
— Сиди уж! — Она натянула валенки и завязала платок под подбородком. — Автоматы свои лучше проверь. Я быстро.
Она помахала ему варежкой с порога — розовощекая, голубоглазая, вся неправдоподобно яркая, словно матрешка из подарочного магазина, и вышла, точно прикрыв за собой дверь.
Что-то шевельнулось в нем, дрогнула какая-то потайная струна, загудела, тревожным эхом отдаваясь в закоулках сознания. Тревога ширилась. Он упрекал себя за то, что отпустил ее одну в ночь под мертвенный свет звезд и зловещее синеватое мерцание морозного снега, в ужасающее одиночество и жуткую тишину горной ночи, жадно глотающую каждый шорох, каждый отголосок живого.
Он шагнул к двери, но тут лихорадочно загудел сигнал вызова и замигала красная сигнальная лампочка. Андрей схватил наушники и до предела крутанул верньер громкости.
— Ты меня звал? — Голос Галины звучал отчетливо, словно рождался под его черепной коробкой.
— Я? — оторопел Рудаков. — Что с тобой? Где ты?
— Какое это имеет значение? — Голос был отрешенно-безразличный. Казалось, она не слышит его, просто рассуждает вслух. — Теперь уже все равно. Прощай, милый… Милый… Слово какое ласковое… Милый…
— Да что с тобой? — заорал он, чувствуя, как волосы на голове поднимаются дыбом. Она услышала.
— Со мной все хорошо. — Она произносила слова медленно, почти по слогам, и слышать это было невыносимо. — Прощай, Андрей. Сейчас…
![Ордер на молодость [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/1b/1bcfc6fc04219ed8786919c4325fd8f672904f35.jpg)
