Семь бед

Виктор Владимирович Фомин

Семь бед

О книге

НАЧАЛО

НОЧНАЯ СРАБОТКА

СЕМЬ БЕД...

СТАЖЕР

ДВОЕ

ДУЭЛЬ

ДЕНЬ ЗА ТРИ

ДОМОЙ

ВЫХОДНОЙ

СЕЗОНКА

ВЫЕЗД

ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕВОГА

ДЕНЬ ПОГРАНИЧНИКА

Книга Виктора ФОМИНА "Семь бед.

Сегодня ее автору нет еще и сорока, однако ему, бывшему военнослужащему пограничных войск, профессиональному спортсмену, боксеру, Мастеру спорта СССР, чемпиону России и СНГ по рукопашному бою, а ныне - тренеру в одной из новосибирских школ, есть о чем рассказать в своих невыдуманных новеллах читателю.

Рассказы Виктор начал писать сравнительно недавно, но сразу же - вполне профессионально. На мой взгляд, главная особенность его дара проявляется в том, что истории эти вмещают в себя и авантюрный, захватывающий сюжет, и вполне серьезное патриотическое содержание, и необходимую для качественной литературы отстраненность автора от его лирического героя. Ко всему сказанному надо добавить еще и то, что, безусловно, интересные каждый сам по себе, рассказы В. Фомина, будучи прочтены подряд, представляют собой единую, связную и горьковатую по тону повесть о нелегкой судьбе человека, того самого настоящего мужчины и героя нашего времени, поисками которого уже лет двадцать весьма озабочена столичная литературная критика.

Будем надеяться, что эта публикация сделает современную русскую литературу богаче, читателям откроет новое имя, автору - дорогу к издательствам, а критиков заставит обратить умудренные взоры на провинцию, туда, где живет и трудится нестоличная Россия.

Виктор РАСПОПИН

НАЧАЛО

28-е мая, День пограничника. Мой профессиональный, или "национальный", как в шутку называют его мои друзья, праздник. Пять таких праздников я встретил на границе, остальные - дома. Дома как-то странно они проходят, с оттенком грусти, чувствуешь что-то вроде ностальгии. Я обычно беру в этот день отгул и прихожу пораньше в парк на встречу с сослуживцами. Долго сижу на скамейке и "кручу кино" - вспоминаю все подряд, всю службу, начиная с призыва...

Это была довольно странная эпопея - призыв. Пока я заканчивал ПТУ, работал и на двойки сдавал экзамены в институт, подошла к концу моя отсрочка, и райвоенком периодически подтягивал меня на всякие медкомиссии и "контрольные явки". Приписали меня с 14 лет в танковые войска, это было нечто вроде традиции: все мужчины нашей семьи в них служили, включая отца и 18 моих дядей и двоюродных братьев, относился я к этому, как к само собой разумеющемуся и голову не грел. К тому же в те времена не служить в армии было своего рода "западло", а служить в своем родном городе - "западло" еще больше, друзья-приятели на таких смотрели, как на придурков или ущербных. Кому такое понравится? И вот, в один прекрасный день я пришел на очередную встречу с военкомом и между нами состоялся примерно такой разговор:

- Из спорткомитета на тебя бумага пришла, - военком двинул ко мне лист за семью печатями, - будешь служить в нашем СКА.

Так как мне тогда было полных 19 лет, со СКАшниками я уже встречался на соревнованиях и слабый уровень их подготовки знал хорошо. А какой там еще мог быть уровень, если они ни фига не делают весь день, а всю ночь по девкам бегают или водку пьют? Такая перспектива меня не обрадовала и я прямо заявил:

- В СКА служить не пойду. Я приписан в танковые? Ну вот туда и отправляйте.

Военком рыкнул:

- Это тебе не гражданская вольница, направим - пойдешь, как миленький!

- Тогда я на ринг не выйду.

- Прикажут - выйдешь!

У меня слегка заложило уши от рева майора, но я четко помнил, что пока на мне нет погон, мы с ним в равных правах и поэтому тоже добавил громкости:

- Тогда я там так отбоксирую, что вы меня оттуда в первый же день переведете! И нечего на меня орать, я пока не ваш подчиненный.

На лице майора весьма ясно была выражена безмерная любовь ко мне лично и всем "гражданским шляпам" в мировом масштабе, но он сдержался и почти ласково пообещал:

- Как скажешь, но тогда я тебя в такую дыру отправлю, куда Макар телят не гонял.

Я пожал плечами и хмыкнул:

- Вот и хорошо, мир посмотрю.

Военком решил не вступать в дальнейшие пререкания с "этой бестолочью", вздохнул, показывая всем видом: "Что еще взять с боксера? Ушибленный на всю голову!", и выписал мне призывную повестку. С тем мы и распрощались до первого ноября.

Не скажу, чтоб меня тогда сильно заботило, в какие войска и в какую точку на карте я попаду. Служить тогда хотели почти все, а если кто и не горел большим желанием, то им было, по крайней мере, все равно: надо так надо. Многие мои приятели мечтали служить в десанте или морской пехоте, но я знал, что мне в эти войска дорога заказана - ростом не вышел, и поэтому хотел только одного: лишь бы не в стройбат. Здоровье у меня было что надо, всякие характеристики тоже, к тому же военком был мужик по натуре не злой и отходчивый, так что я особо не волновался.

Сюрприз он мне все же подготовил. Когда я, стриженный под машинку, в старом пальто и с задрипанным чемоданом, в котором поместились все нехитрые шмутки, явился в назначенное время, он вручил мне военный билет и бланк, на котором было написано "Команда 300 А". Что это за команда, я понятия не имел, но физиономия у него была хитрая и довольная. Всего нас призывалось в тот день четверо, все определены в эту загадочную "300 А". Когда раздолбанный военкоматовский РАФик дотряс нас до сборного пункта, в простонародье "Холодильника", ситуация прояснилась. Принимавший нас офицер снизошел до ответа: