1930 год. Город Лир.
На ярмарке, как всегда бурлила жизнь и веселье. Скорее наигранное и искусственное, потому что уже утром нужно возвращаться к обычной жизни, отличающейся от той, что кипела сегодня возле пестрых торговых палаток, где мужики в пропитанной потом одежде покупали дешевое холодное вино и водку, пока их женщины рассматривали товар, привезенный из близлежащих городов. А иногда и из-за моря, которое жители шахтерского городка Лир никогда в глаза не видели, но каждый тайно мечтал там побывать.
Айрин покрепче взяла за руку свою восьмилетнюю дочь и брезгливо скривила губы, когда прошла мимо старой, ободранной торговки, продающей маленькие венки из лиров[1] за пол нана[2]. Можно подумать, кто-то купит у нее цветы, которыми в это время года усеяна вся местность вокруг города и за ним. Цветы, из-за которых город носил именно такое название.
— Ой, мам, Берни за нами прибежал.
Айрин рассеянно посмотрела на их худого серого пса, который облизывал руки Дэйзи, тыкаясь розово-коричневым носом ей в лицо и, как и всегда, пришла к палатке торговца тканями, низенького типа по имени Сомнус с темной, лоснящейся кожей, копной черных волос, похожих на старую мочалку, и толстым мясистым носом, побитым оспой.
Несколько раз в год он привозил в Лир свой товар на ярмарку, и каждый раз Айрин стояла возле его лавки, лихорадочно считая все свои сбережения и глядя на алую ткань, манящую цветом кровавого заката с рассыпанными по ней белыми лепестками диковинных растений. Конечно Рин никогда не видать такую роскошь, а даже если она и купит ткань, и вдруг, может быть (о чудо-чудес), сошьет себе из нее платье, то ей попросту будет некуда его надеть. Разве что на танцы в единственный в этом захолустье клуб. Как же она ненавидит Лир — гадское, унылое место и людей, живущих здесь. А ведь ее могла ждать совсем другая судьба…
«У Айрин Сайд самые красивые аквамариновые глаза в округе… Айрин такая милая… Айрин куколка… Айрин должно быть голубых кровей… Айрин достойна выйти замуж за принца… Айрин лучшая… Айрин удивительно умна… Айрин…»
Но Айрин вышла замуж за Закария Блэра — непутевого сына владельца старой шахты, которая приносила одни убытки, потому что девушке хватило ума переспать с влюбленным в нее красавчиком Заком после выпускного и сразу же забеременеть Дейзи. Расплата длиною в вечность за сомнительное наслаждение на сеновале. Хотя, ей было хорошо. В тот момент. Ведь он ей нравился и у него были искусные длинные пальцы и очень чувственные губы, под которыми она извивалась и стонала каждый раз, когда приходила к нему на свидание, пока все же не позволила взобраться на себя и лишить невинности, а вместе с ней и перспектив на великое будущее за пределами Лира.
Чтобы избежать позора они поженились и хорошенькой куколке Рин больше не светила поездка в большой город за пятью холмами, чтобы выучиться, стать «кем-то стоящим» и выйти замуж за богатого и красивого юношу достойного прекрасной Айрин Сайд. Она переехала в небольшой дом Блэров на утесе над рекой Лирикой, названной так потому, что оба ее берега все лето пестрели надоевшими до тошноты желтыми цветами с аналогичным названием. И теперь дочь Главы Совета была обречена рожать Заку детей и стирать дранные носки в ржавом корыте, ожидая мужа со смены.
Мать пилила ее за это каждый раз, когда она приезжала в Мин, а отец, поджав губы, читал газету в своем скрипучем кресле-качалке и не вмешивался в их споры. Айрин жалко кричала матери, что Закарий очень умный, что он трудолюбив и рано или поздно шахта начнет приносить прибыль, а мать шипела ей в ответ свою любимую «песню»:
«Она начнет приносить прибыль, когда ты станешь никому не нужной жирной старухой, а я буду гнить в земле под деревянным крестом, потому что ни у тебя, ни у моего зятя не будет денег даже на надгробье. Я растила тебя не для грязного шахтера».
— Мам, давай купим цветочки у слепой бабушки. Это ведь совсем недорого.
Айрин оторвала взгляд от завораживающей ткани, но продолжала ее поглаживать тонкими пальцами, чувствуя неописуемое наслаждение и подрагивание во всем теле. Ей не хотелось выпускать шелк из рук.
— Пойди и нарви себе такой же букет, милая, а я сплету тебе веночек.
— Но ведь если она их продает, ей очень нужны деньги.
— Всем нужны деньги. Мне тоже они нужны.
Очень-очень нужны. Купить ткань. Вот эту. Она о ней мечтает уже три года. Можно сказать, она ей снится вместе с другими безумно желанными вещами. Но чудесные сны Рин никогда не сбываются. Она уже привыкла.
— Но это всего лишь пол нана. За них не купить даже спички. Ма-а-ам.
— Тут пол нана, там пол нана, здесь пол и еще где-то и уже целый тан получается, а за тан можно купить булку, чтобы дать тебе в школу, Дэз.
В этот момент появился господин Сомнус и Берни зарычал, оскалившись на торговца, едва тот сделал шаг в сторону Айрин и Дейзи. Какое-то время ощетинившийся пес и торгаш смотрели друг другу в глаза, а потом пес снова показал клыки и, наклонив голову, стал между торговцем и своими хозяйками. Довольно странное поведение для добродушного и вечно виляющего хвостом дворняги, которого они подобрали еще щенком на этой же ярморочной площади пять лет назад и который за всю свою жизнь даже мухи не обидел.
