Саардамский плотник

Саардамский плотник

«Саардамский плотник» – произведение русского писателя и живописца Петра Романовича Фурмана (1816-1856).*** «Саардамский плотник» – историческая повесть для юношества П.Р. Фурмана. В голландском городе Саардаме появился необычный плотник, которого местные называли «русский брат». Когда к русскому плотнику Петру прибыло посольство с его родины, и прибывшие начали оказывать «брату» царские почести, у голландцев просто подкосились ноги. Фурман Петр Романович известен как художник и блестящий переводчик с французского, английского, немецкого и итальянского. Писал он и оригинальные произведения, преимущественно исторические повести и рассказы для юношества: «Нарва», «Саардамский плотник», «Сын рыбака Михаил Васильевич Ломоносов», «Александр Васильевич Суворов-Рымникский», «Александр Данилович Меньшиков», «Детские комедии, повести и были». Произведения П.Р. Фурмана написаны простым, ярким, выразительным языком. В них в занимательной форме рассказывается о русской истории: о выдающихся исторических личностях, событиях, принесших славу русскому оружию. Книги П.Р. Фурмана познавательны и будут интересны современному поколению, которое хочет знать историю своей страны.

Жанр: Историческая проза
Серии: -
Всего страниц: 19
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Саардамский плотник читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал



ГЛАВА I

НЕЗНАКОМЕЦ

То, о чем я намерен рассказать вам, друзья мои, происходило в Голландии в 1697 году в небольшом городке Саардаме, замечательном по своим корабельным верфям и имеющем для нас, русских, особый интерес.

Рассветало. Солнце, вынырнув, так сказать, из моря, величественно поднималось над горизонтом. Легкий утренний туман скользил еще по гладкой поверхности моря, широкие волны которого ровно набегали на берег и оставляли между каменьями желтоватую пену. Рыбачьи лодки с маленькими белыми парусами пересекали по всем направлениям зеленоватые струи, в которых отражалось уже утреннее солнце сквозь более и более редевший туман. Вдали, на горизонте, виднелись огромные корабли с распущенными парусами и издали походили на морских птиц, летающих над водою и поджидающих неосторожную рыбу. Берег начал оживляться.

Над остроконечными кровлями Саардама поднимались в воздухе столбы серого дыма; по временам на порог дома выходил работник и, потягиваясь, зевая, смотрел на небо, на воду, на землю, почесывался и опять возвращался в дом. В верфях лежали, подобно морским чудовищам, корабли, более или менее оконченные; тут представлялся взору скелет корабля, не обшитый еще досками, далее черная масса полуоконченного, смоленого судна; наконец, красивые формы шхуны, украшиваемой живописью. Но ни одного живого существа не было еще видно на верфи. Зато ветряные мельницы подражали деятельности рыбаков и как бы приветствовали их своими неутомимыми крыльями.

К одной из мельниц приближались двое детей: мальчик лет двенадцати и девочка лет четырнадцати. Робко отворили они дверь и стали подниматься вверх по узкой деревянной лестнице, выбеленной мукою. Едва ступени заскрипели под ногами их, как сверху послышался грубый голос, вскричавший:

— Кто там?

— Это мы, — робко отвечал мальчик.

— Кто вы? Отвечай толком.

— Дети Гаардена.

— Опять вы! Что вы, с голоду умираете, что ли? — сердито вскричал мельник, показавшись на мельнице. — Вчера вы три раза приходили, а сегодня чуть свет опять здесь.

Девочка опустила голову и в смущенье стала щипать конец своего передника. Мальчик же устремил свои светлые, голубые глаза на белый колпак сердитого мельника и отвечал:

— Простите нам, мейстер Фоэрбук, мы сами жали и сами молотили эту рожь, а потому нам хочется поскорее покушать собственного хлеба. Папенька говорит, что заработанный хлеб вкуснее.

— Твой отец — умный человек, — возразил мельник, смягчившись. — Ну, потерпите немножко: через четверть часа ваша мука будет готова.

С этими словами он позвонил, но никто ему не отвечал. Сердито топнув ногою, Фоэрбук наклонился, открыл люк в полу и закричал вниз:

— Эй, Польдерс, лентяй! Спишь ты, что ли, что не слышишь звонка? Подсыпь зерен живее, а не то я тебя самого посажу между жерновами.

Работник поспешно исполнил приказание хозяина, подсыпал зерен ненасытным жерновам, потом, просунув голову в отверстие люка, сказал, глупо усмехаясь:

— Хозяин, а хозяин!

— Что тебе?

— Посмотри, хозяин, в окно.

— Зачем?

— Посмотри только, — сказал работник и глупо засмеялся. — Там стоит какой–то человек и зевает на мельничные крылья, точно будто бы никогда не видал их. А платье–то на нем, платье! Не то что старое, а смешное! Широкие панталоны со складками, куртка со светлыми пуговицами, а шапка… шапка такая, какую я и в жизнь не видывал! Посмотри, хозяин, посмотри!

Мельник, радуясь случаю позевать, так поспешно просунул голову в маленькое окно, что чуть не уронил свой колпак. Из окна мельницы представлялся приятный, привлекательный вид. Склон небольшой возвышенности, начинавшейся непосредственно за Саардамом, был покрыт множеством мельниц, крылья которьи кружились быстрее и быстрее по мере того, как ветер разыгрывался. Вдали простиралась синяя полоса моря, берега которого начинали оживляться. При звуках колоколов со всех сторон сходились корабельные плотники. Но мельник не обратил внимания на вид: он уже привык к нему, а по странному устройству нашей натуры все то, к чему мы привыкаем, теряет для нас свою прелесть. Зато мейстер Фоэрбук с особенным любопытством вытаращил глаза на незнакомца, внимательно смотревшего на вертевшиеся крылья.

— Польдерс, — сказал мельник своему работнику, — это, должно быть, иностранец?

— Кажется.

— Это, может быть, китаец?

— Разве есть настоящие китайцы?

— Разумеется, дурачина!

— А я думал, что китайцы бывают только фарфоровые, — сказал Польдерс.

— Я заговорю с ним, — сказал мельник.

— Разве ты знаешь по–китайски? — спросил Польдерс.

— Нет, но он, может быть, знает по–голландски, — отвечал хозяин.

— Ну, попробуй.

И Польдерс просунул голову в другое окно, одним этажом ниже хозяина.

Детям также очень захотелось посмотреть, но других отверстий не было в стене.

Незнакомец, увидав две забавные головы в белых колпаках, высунувшиеся из окон, невольно улыбнулся.

— Польдерс! — сказал хозяин сверху, — он улыбнулся.

— Да–да; но поговори же с ним, — отвечал работник снизу.

Фоэрбук кашлянул, поднес руку к колпаку и сказал:

— Здорово, приятель!

Незнакомец кивнул головою.

— Откуда ты, любезнейший? — продолжал мельник.

Незнакомец не отвечал и опять обратил внимание на устройство мельницы.


Рекомендуем почитать
«Чудо-оружие» Сталина

Скандально известный Виктор Суворова объявил эти танки «лучшими и единственными в мире» — эдаким «ЧУДО-ОРУЖИЕМ» Сталина, самим фактом своего существования доказывающим агрессивность СССР и намерение завоевать всю Европу: «Советский Союз был единственной страной мира, которая в массовых количествах производила плавающие танки. В оборонительной войне танку никуда плавать не надо, поэтому, когда Гитлер начал операцию „Барбаросса“, советские плавающие танки пришлось бросить из-за непригодности в оборонительной войне, а их производство немедленно прекратить…».


Неистовый Жириновский. Политическая биография лидера ЛДПР

Книга московских историков-генеалогов Александра и Максима Андреевых, не раз общавшихся с героем их работы, подготовлена к семидесятилетию знаменитого российского политика Владимира Вольфовича Жириновского, непосредственного участника многих судьбоносных для России исторических событий. Авторы подробно рассказывают о полной истинного драматизма биографии руководителя самой старой партии РФ.В издании публикуются теоретические и философские работы В.В. Жириновского о русской идее, культуре и искусстве России.


Пираты. Книга 3. Остров Моаи

После множества приключений, фрегат «Ла Навидад» и его команда оказываются в конце восемнадцатого столетия, эпохи свершения последних великих географических открытий. Но путь во времени и пространстве еще не окончен, опасный рейд продолжается. Клод Дюпон, охотник, пират и искатель приключений, охвачен жаждой знания: кто такие Прозрачные? В чем их цель, и что за чудовище прячут они на затерянном в самом сердце Тихого океана крошечном островке? Капитану Кристин Ван Дер Вельде и ее товарищам предстоит снова вступить в бой за право называть себя свободными людьми.


Фашисты в космосе

Альтернативная история плюс космическая опера. Реальные исторические лица и звёздные принцессы на фоне галактических империй .


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.