“Будьте добры, латте на соевом молоке и… вон тот брауни” – глубоким голосом промолвил Грин. Выудив из кармана пальто потёртый от многих лет верной службы бумажник, он двумя пальцами протянул удивительно ровную, без единой складочки купюру кассиру. Через пару минут, забрав свой стакан с горячим кофе и белоснежное блюдце с одиноко лежащим на нём кусочком шоколадного десерта, Грин аккуратно опустился на стул с тонкими, железными ножками, стоящий возле тёмно-древесного, слегка шершавого, круглого столика. Он вынул из всё того же внутреннего кармана пальто тоненькую записную книжечку, обитую изумрудного цвета кожей и приготовился что-то активно в неё записывать.
Сегодняшний объект, назовём его просто “Н.” (профессиональная этика), должен был прибыть с минуты на минуту. Грин точно знал за какой столик Н. сядет – поэтому он занял самую верную для наблюдения позицию. Так же Грин был осведомлён и о яркой отличительной особенности в образе незнакомца – на его голове непременно должна была находиться вовсе не по погоде напяленная шляпа (вероятно оранжевого, лаймового, или другого яркого цвета). Грин имел информацию и о родственниках Н., его коллегах и других личностях, которые могли так или иначе находиться возле него. Он умел мастерски наблюдать, замечать даже самые незаметные вещи и находить смысл даже в самых непримечательных на первый взгляд деталях – в общем обладал всеми качествами, присущими человеку его профессии. И сегодня ему предстояло проследить за очередным “объектом”, женушка которого уличила последнего в измене или в каком-либо другом нарушении супружеского кодекса.
Дверь кофейни отворилась и внутрь, под звенящий звук “трубочек ветра”, которые ныне всё чаще появляются над дверьми не очень престижных заведений, тяжело стуча о коврик грязными от снега ботинками, вошёл мужчина лет пятидесяти на вид. Под руку он держал совершенно миниатюрную по сравнению с ним девушку, очевидно не на один десяток лет младше его. На голове мужчины, будто хохолок, ютилась пёстрая, кремово-жёлтая шляпка – значит точно Н. Вместе с девушкой они сразу подошли к кассе и, сделав короткий заказ, широким взглядом охватили зал кофейни. Их взгляды одновременно застыли на Грине, и на протяжении нескольких долгих секунд они усердно всматривались в его фигуру, мирно и почти не примечательно попивающую кофе за столиком. Грин не шелохнулся, однако тонкая ниточка волнения всё же шелохнулась в его сознании…
Итак, было пора браться за работу. Внешне Н. и его спутница сильно отличались – толстые и необычно широкие черты его лица никак не пересекались с тонким, маленьким лицом девушки. Грин точно знал, что это не жена Н. – он был знаком с его супругой – это она обратилась к Грину со своей просьбой о помощи. Кроме того, благодаря предоставленным ему фотографиям и другим данным, он так же был уверен в том, что эта женщина не приходиться Н. сестрой или другой так или иначе близкой родственницей. Грин, проработавший частным детективом уже не мало лет сразу понял, что с большой долей вероятности предположения жены Н., увы, верны. Однако следуя своим профессиональным принципам Грин старался не делать выводы раньше времени, а потому, сделав лишь глубокий печальный вздох, продолжил наблюдать.
Н. и его спутница уже забрали свой заказ и переместились на бледно-бежевый, потёртый диванчик (именно туда, где их и собирался увидеть Грин). Господин Н. был одет в серый, крайне неприметный, уже не один год ношенный костюм, и шляпа ярким белым лебединым пером выделялась в его тёмном вороньем образе. Чёрные, немытые волосы были зализаны назад – прикрывали лысину. Немалый лишний вес Н. тоже давал о себе знать – господин был крайне тучным и при каждом тяжёлом вздохе (а тяжелым был каждый его вздох) тело Н. сильно поднималось и опускалось. Ни на одном из пальцев Н. не было видно ни единого кольца, в том числе и обручального – снял. Низ его штанов был мокр от снега, ботинки – грязны. На широкой переносице лежали очки в толстой, совершенно безвкусной оранжевой оправе. Коротко говоря – Н. представлял из себя на вид крайне незаурядного человека пред преклонного возраста, не очень мытого и чистоплотного, но очень занятого.
