Касса
Прямоугольник блестящего черного пластика скользит через аппарат.
И ничего.
Из машины не раздается привычное шмелиное жужжание, экран моргает, будто недоволен тем, что ему скормили. Кассирша поднимает глаза на женщину, которая передала ей карточку, и улыбается, пожалуй, чересчур широко. В этой улыбке скрыто столько же эмоций, сколько настоящего сока в картонке «Мультифруктовой амброзии».
– Уверены, что хотите воспользоваться этой картой?
Перед женщиной высится гора пакетов с покупками – она ставит на пол двухлетнего малыша, которого прежде держала на руках, прислонив к бортику кассы, и переводит взгляд на мужа – он все еще выкладывает на ленту последние баночки и упаковки с яркими этикетками из тележки.
– Мартин?
– Да? Что? – его голос звучит раздраженно: уж этот поход по магазинам.
– Карта не…
– Что не?.. – Он встречается взглядом с супругой и читает в ее глазах тревогу. Мартин переключается на кассиршу и сдержанно просит: – Проведите еще раз, пожалуйста. Наверное, произошел сбой.
Девушка пожимает плечами и проводит карту второй раз. Экран моргает с тем же негодованием:
ОПЕРАЦИЯ ОТКЛОНЕНА
Кассирша возвращает карту покупательнице. Вокруг действа повисает тишина, которая постепенно распространяется и охватывает ленту, трех покупателей, стоящих в очереди за Мартином, и даже юношу за соседней кассой. Пройдет несколько секунд, и молчание сменится змеиным перешептыванием.
– Не хотите воспользоваться другой картой?
– Глупость какая! – рявкает Мартин. – На счете есть средства. Мне заплатили первого числа этого месяца.
– Могу провести карту в третий раз, – предлагает кассирша с подчеркнутым безразличием.
– Не надо. – Костяшки женщины, сжимающие маленький кусок черного пластика, побелели. – Мартин, давай попробуем Интекс.
– Хелен, на этом счете есть ден…
– Какие-то проблемы? – Следующий в очереди мужчина многозначительно постукивает своей картой по груде покупок, лежащей так близко к разделителю, что, кажется, товары сейчас посыпятся на сторону Мартина.
Мартин резко закрывает рот, словно капкан сработал:
– Никаких.
Он передает интексовскую карточку в голубую крапинку и с не меньшим вниманием, чем остальные покупатели, смотрит, как кассирша вставляет ее.
Аппарат несколько секунд жует пластик, затем выплевывает.
Девушка передает карту и качает головой. Вылощенная искусственная вежливость постепенно испаряется.
– Карта заблокирована, – заявляет она высокомерно. – Проверка терминала.
– Что?
– Проверка терминала. Мне придется попросить вас оставить покупки на дальнем конце прилавка и покинуть магазин.
– Проведите карту еще раз.
Кассирша вздохнула:
– Сэр, в этом нет необходимости. Вся информация у меня перед глазами. Ваш кредитный рейтинг аннулирован.
– Мартин. – Хелен толкает его в бок. – Забудь, вернемся, когда переведут средства…
– Нет, черт подери. – Мартин сбрасывает ее ладонь и перегибается через ленту, глядя кассирше прямо в лицо. – На этом счете совершенно точно есть средства. Проведите карту снова.
– Лучше вам ее послушаться, – вмешивается назойливый покупатель, стоящий позади.
Мартин напрягается и оборачивается к нему:
– А вы здесь при чем?
– Я жду.
– Что ж, подождете еще немного, вашу мать, – Мартин щелкает пальцами перед лицом навязчивого типа, как бы говоря – свободен. Тот отшатывается. Мартин снова поворачивается к кассирше: – Итак, будьте…
В бок словно ткнули острым локтем. Мгновение, и по телу пробегает электрический удар – Мартина отбрасывает от кассы в пустое пространство, кажущееся бесконечным. Он падает на пол и улавливает запах горелой ткани.
Раздается крик Хелен. Он видит все на уровне пола и не очень соображает. Перед глазами снуют ботинки, слышится голос – он звучит так, словно где-то высоко рвут картон.
– Думаю, вам лучше покинуть магазин, сэр.
Секьюрити поднимает Мартина на ноги и прислоняет к прилавку. Охранник – крупный, раздувшийся в талии мужчина, глаза смотрят жестко и внимательно. Он давно в этой профессии: скорее всего, набирался опыта в клубах кордонной зоны, прежде чем попал сюда. Ему и раньше приходилось бить людей электрошокером. А Мартин сейчас не в офисном костюме – на нем потертые джинсы и заношенный свитер с вырезом лодочкой. В нем ни за что не распознаешь человека, каким он был прежде. К тому же среда, на часах – четыре тридцать. Охранник считает, что верно оценил покупателя. Он не знает, не может знать.
