Русский народ на протяжении своей истории создавал различные государственные образования, экономические уклады, социально-общественные системы и культурные миры. Современные русские люди в прошлом своей нации могут найти общественно-политические модели почти на любой вкус.
На Новгородской земле наши предки построили государство, в основе которого лежали республиканский строй, здоровый национализм и Православие. Именно эти три столпа — истинное христианство, народовластие, патриотизм — были фундаментом почти шестистолетней истории Дома Святой Софии.
Известный русский историк Г. П. Федотов придавал большое значение изучению истории Великого Новгорода. Он писал: «История судила победу другой традиции в русской церкви и государстве. Москва стала преемницей одновременно и Византии и Золотой Орды, и самодержавие царей не только политическим фактом, но и религиозной доктриной, для многих почти догматом. Но когда история покончила с этим фактом, пора вспомнить о существовании иного крупного факта и иной доктрины в том же самом русском Православии»>{1}.
Читая труды некоторых историков, симпатизирующих Великому Новгороду, возникает вопрос: не приукрашивают ли они историю Новгородской республики? Прежде всего надо сказать, что счастлив тот народ, в истории которого есть периоды, достойные идеализации. И счастливы русские, обладающие историческим наследием, в котором многое достойно идеализации.
Великий Новгород, без сомнения, очень удачный объект для почитания. Но нуждается ли он при этом в приукрашивании? Нет. Ему необходимы историки-уборщики. Стоит им только немного убрать мусор и грязь, которые навалили на новгородскую историю, как идеал Новгородской республики без всякого искусственного приукрашивания начнет сиять для всей русской нации.
* * *
Чтобы лучше понять настоящее и успешно строить будущее своего народа, надо изучать историю собственной страны и своих предков. При этом историю надо изучать во всей ее полноте. У нас же в освещении русской истории часто господствует фрагментарный метод и односторонний подход.
«Русская история со времен Татищева и Карамзина создавалась по схеме: один народ — одна конфессия — одна династия. В соответствии с этой формулой все русские князья Рюриковичи с начала XIV века объявлялись жадными, ограниченными и реакционными правителями. Хорошими были лишь Иван Калита и его потомки, занимавшие московский престол. Они были „прогрессивными“ и поэтому оказывались всегда правыми, даже в конфликтах с родными братьями. Фактически история Карамзина и Соловьева — это история Владимиро-Суздальской Руси, переходящая в историю Московского государства. Новгородская республика, Великое княжество Тверское и Великое княжество Рязанское интересовали наших историков лишь в связи с историей Москвы. Аспекты русской истории, не способствующие прославлению рода Калиты, как, например, Смоленское княжество или ушкуйники, историками упоминались вскользь»>{2}. По сути, на сегодняшний день мы имеем династическую, или в лучшем случае государственную, но никак не национальную, версию отечественной истории.
В трудах многих наших историков династия, личность или государство стоят на первом месте. Русская же нация, во всем ее историческом многообразии, для таких историков является неким холстом, на котором они живописуют свои общественно-политические теории. Не более.
* * *
Почему, изучая Древнюю Русь, мы много времени уделяем Московскому княжеству, но мало обращаем внимания на историю русского народа в целом? Отчего в официальных учебниках истории зияют черные дыры? Это происходит от глубоко укоренившегося государственно-имперского стереотипа, согласно которому русский народ без Москвы как бы и не народ, а Москва без русского народа будто бы все равно — Третий Рим.
Г. П. Федотов, посвятив одну из своих статей истории Великого Новгорода, писал: «Я хотел бы предложить широкому кругу читателей не более как историческую справку, показывающую, во-первых, что Православная Церковь могла жить веками без царя, и, во-вторых, что она могла жить и в республике, и что именно в одной из республик она осуществила теократию, параллельную теократии монархической. Дело идет о вещах нам близких, о нашей собственной родине. Беда лишь в том, что господствующее течение русской историографии, даже либеральной (Соловьев, Ключевский), настолько было подавлено фактом „московского царства“ как создателя Российской империи, что Москва заслонила собой все предшествующие пять веков древней жизни, несравненно более богатых культурой и духовной жизнью»>{3}.
* * *
Некоторые историки в своих трудах изображают Новгородскую республику неким безжизненным наростом на стволе русской государственности. Причем новгородский этнос для этих историков является не частью корневой системы русской нации, а каким-то странным корневым фрагментом, извлеченным из глубокого слоя земли. Они никак не могут разобраться, имеет ли этот фрагмент отношение к нашему историческому древу или нет.
