Дорогая принцесса Селестия.
Я рада, что мой труд по разбору старого материнского архива был так высоко оценен как вами, так и принцессой Луной, затребовавшей у меня вторую копию ее дневника. Хотя, откровенно говоря, «дневником» это можно было назвать с большой натяжкой – она никогда не отличалась ни хорошим (или хотя бы удобочитаемым!) почерком, ни какой-либо пунктуальностью в ведении своих записей, в отличие от ежедневного шлифования своих любимых «когтей». Составляя свой, а вернее, ее первый рассказ, я была вынуждена быть не только криптографом, расшифровывая каракули ее «медицинского» почерка (как она сама называла эти закорючки, более похожие на руны для призыва чего-то большого и несомненно, очень злобного), но и осваивать совершенно новые для меня профессии.
Я была бесстрашным археологом, выкапывающим листы с ее личными заметками из глубоких сундуков, хранящих в своих недрах множество опасных ловушек из беспорядочно набросанных друг на друга острых колюще-режущих предметов. Я становилась отважным альпинистом-земнопони, ползая по горам старых вещей, скопившихся на нашем чердаке и находящим бесценные листы бумаги с крупицами старых знаний, заботливо проложенные фиолетовыми носочками (я не решилась спрашивать об этом мисс Спаркл) и засохшими маффинами (спокойствие, только спокойствие!), что явно не добавляло мне оптимизма. Но сведя все эти заметки в один, хотя и небольшой, рассказ, внезапно для себя, я открыла очень важные грани ее личности, которые раньше просто не замечала. И если это все не одна большая шутка (думаю, вы догадываетесь, как она относится к некоторым вашим пожеланиям), то моя мать, несомненно, является одним из самых необычных существ, когда-либо существовавших в нашем мире, что, к моему большому сожалению, я смогла узнать, лишь прочитав ее дневники. И это объясняет все.
Что же касается моего задания, то я могу сообщить вам, что все довольно хорошо. Зебры приняли меня довольно почтительно, особенно когда узнали, что прибывший к ним дипломат некогда командовала в боях собственной сотней. Хотя, признаюсь вам, я все еще опасаюсь, что столь стремительный толчок в положительную сторону переговорам дало не столько мое прибытие, сколько грозный призрак матери и ее Легиона, маячащий за моей спиной. Как и вы, я твердо убеждена, что мы не имеем права решать политические и экономические проблемы с другими видами опираясь лишь на мощь, стоящую на страже наших границ и надеюсь, что скоро смогу привезти вам добрые вести относительно этой деликатной проблемы, сложившейся на южных рубежах нашей молодой империи.
Я вновь хочу вас поблагодарить за ту бесценную просьбу, выполняя которую, я смогла гораздо лучше понять свою мать, и я смею лишь надеяться, что вы не будете разочарованы второй частью ее записок, которые я смогла расшифровать и привести в читаемый вид за время долгих перелетов по всей Эквестрийской империи.
P.S.: Надеюсь, мать не узнает обо всем этом, правда?
Ваша преданная подданная,
кентурион первой кентурии пятой когорты
в отставке, и ваш чрезвычайный посол,
второй секретарь Берри Раг.
P.P.S: Ага. И почту ее “она” тоже не читает. Ню-ню… Целую, С.Р.
Пыхтя, поезд нес меня через последние вьюги зимы. Словно предчувствуя свое поражение, бессмертные виндиго на последнем издыхании пытались проморозить землю до самых глубин Тартара, но отступали, не в силах противостоять все яснее разливающемуся в воздухе дыханию весны. Мой путь лежал на северо-восток, туда, где леса широки и величавы, где горы, покрытые шапками недвижимых снегов, дремлющими исполинами хранят лежащее между серыми телами привольное королевство. Туда, где солнце и луна всходят по воле бессмертных богинь, погодой управляют умелые пегасы, а жители милы и дружелюбны.
Мой путь лежал домой.
В вагончиках, тихо катящих по расчищенной среди снегов колее, было не очень тепло, и даже самые закаленные фермеры, большими семьями пустившиеся в путь из глубинки в центральную часть Эквестрии, были достаточно тепло одеты, щеголяя разномастными вязанными или домоткаными курточками и свитерами, удивленно поглядывая на мою пятнистую, лохматую шкурку. Сидя у окна, я старалась не обращать внимания на их взгляды, задевающие мою фигурку, и глядела на проплывающий мимо унылый ландшафт. Не было ни мундира, ни погон, ни каких-либо медалей – лишь ржавый понож да старые, разбитые подковы тихо позвякивали на дне моего рюкзачка. Их взгляду не за что было зацепиться.
Год вдали от родных. Двенадцать месяцев разлуки, прерываемой лишь письмами, приносимыми мышекрылым почтальоном в древний замок, притаившийся за Вечнодиким Лесом. Казалось бы, двое суток полета для хорошего пегаса – это не срок, но вся беда в том, что в этот мрачный край остерегались заглядывать даже самые смелые из «хороших» пегасов. Еще до возвращения принцессы ночи из так неожиданно закончившейся ссылки, это место уже успело снискать себе дурную славу, благодаря множеству легенд, ходивших про последнее убежище приспешников Найтмэр Мун, а уж после реорганизации ее Ордена Ночных Стражей, частично восстановленный каменный исполин получил самое наимилейшее прозвище – «Обитель Кошмаров».
