Я лежала на новом диване перед новым плоским экраном телевизора, и думала о Егоре Сергеевиче. Зацепил он меня своей импозантностью, музеем, планировкой и вообще янтарной мебелью, которая продолжала увеличивать свою численность. Я готова была ему подарить янтарную кровать, если он меня полюбит, на этой кровати…
Мысли вылетели из головы внезапно, а потом назойливо стали крутиться в мозгу, я опять задумалась о Егоре Сергеевиче… Стыдно? Конечно! Но мысль появилась, потом исчезла, я нажала на пульт телевизора и уснула.
Валера понял одно, что он зря променял Мийлору на Леночку, он резко почувствовал уменьшение финансирования. Он попробовал куснуть собственный локоть перед зеркалом, но не получилось, тогда он предложил Леночке забрать у нее театр кукол на тумбе, та обрадовалась:
– Валера, забирай свой хлам, только место занимает.
И он забрал этот хлам и принес его, директору антикварного салона, она, выспавшись в обед дома, сидела на работе в своем офисе с хорошим настроением; и, естественно все пошло по накатанным рельсам реставрации.
Жара надвинулась внезапно, дневная духота давила и угнетала все мое существо после треволнений последних дней. Я думала только о том, как избежать мужчин, в жизни. Я отказалась заниматься разработкой интерьера дачи Егора Сергеевича, и вообще участвовать в гонке по выдумыванию янтарной мебели. Да, мне повезло купить янтарные часы, но все остальное – без меня. Я занималась ребенком, готовила еду, для себя, чтобы не потерять молоко и все. Рядом скользил Валера по квартире, но я особо его не касалась, и не о чем не просила.
В жаркие дни я выходила гулять с коляской рано, ходила по аллеям парка, потом выходила вечером, а днем сидела с ребенком дома; маленький мальчик капризничал.
Я махала над ним большой книгой, журналом, включала в стороне от него вентилятор, но тепло лишь немного радовало, что оно вообще бывает. Я очень жалела, что произвела родственный обмен, больше всего мне хотелось вернуть маленькую квартиру, и однажды она об этом заговорила с Валерой, с Родькой, даже Инессе Евгеньевне позвонила.
Никто не стал возражать, все были 'за'. Родька переехал в свою квартиру. Я переехала в свою однокомнатную квартиру. Валера остался один в трехкомнатной квартире, но это уже его дело и Инессы Евгеньевны.
Жена Кирилла Николаевича, Элла, не могла долго страдать от собственного благородства, она предложила мужу развестись на самом деле в свете последних событий. Сказано – сделано. Труднее всего, оказалось, заполнить бланк квитанции в сбербанке, надо написать тьму цифр, и все из-за пару сотен, брали бы триста наличными, людей бы больше разводилось.
Элла заполнила бланк быстрее, еще и за квартиру успела заплатить, потом ушла ждать Кирилла в УЗАГС, там успела съесть шоколад, поскучать, и только тогда появился супруг со своей квитанцией. Им дали один бланк на двоих, они заполнили каждый свою колонку по вертикали, и все. ВСЕ! Домой шли врозь, каждый со своей скоростью передвижения.
Как оказалось, у них на двоих было две квартиры, каждый ушел в свою, раньше они одну сдавали, а тут, как раз была смена постояльцев, все к одному, к разводу.
Избалованный Кирилл Николаевич, привыкший к хорошему женскому уходу, сразу почувствовал провал в своей жизни, и подумал, что чужая любовь дается трудно.
Трудно быть настоящим мужчиной! Получилось, что он стал вторым спутником Нинель, после Марка Денисовича. Она живет одна с Ниной, а мужчины живут поодаль от нее.
Затосковал Кирилл Николаевич от собственного благородства, да и Нинель отказала ему в дальнейшем совместном существовании. Вот оно как все сложилось, знал бы, так на ту дачу не ездил бы вовсе.
Раздался телефонный звонок Марка Денисовича:
– Инесса Евгеньевна, мы тут гуляем с Ниной, не хочешь присоединиться?
– Вы где? А, сейчас подойду.
Она надела брюки, обруч на волосы, кожаную курточку, обувь и вышла. У подъезда стояли Марк Денисович и Нина. Они тут же стали рассказывать ей последние новости, связанные с Нинель и Кириллом Николаевичем.
– А от меня, вы, что хотели услышать? – не выдержав потока новостей, спросила Инесса Евгеньевна, – мне вас пожалеть? Похоже все нормально.
– Так, ситуация стрессовая, – пробасил Марк Денисович, – пойдем по парку, одна ведь все равно гулять не будешь.
– Это верно, а Нине скучно не будет с нами?
– А я с вами не пойду, папа денег подбросил я в магазин пойду. Пока! – махнула им рукой Нина, и исчезла за поворотом.
– Марк Денисович, ты видел мебель русского модерна конца девятнадцатого века?
– Круто сказано, но это была одна фабрика, очень трудоемкая работа, резьбы много.
– А мы могли бы ее сделать? Резчики по дереву такого уровня найдутся?
– Были бы деньги – резчики найдутся.
– Найди пару человек, есть идея, займемся русским модерном.
И они тихо пошли по парку, вдыхая лесные ароматы вечернего воздуха. Радуясь тишине и собственному спокойствию.
Егор Сергеевич лежал на диване в холле второго этажа, дачной крепости и смотрел в окно; когда-то из этого балконного окна, Мийлора спустилась к нему в руки по веревочной лестнице. И, что ему взбрело в голову, что она ему не нужна? Ну, и что, что ребенок у нее от законного мужа Валеры? Что в этом плохого? Поздно познакомились, а он рассердился на нее из-за квартиры, да не нужна ему ее квартира!
