Разум взаймы

Солнце неторопливо заплывало за вершины деревьев. Ползущая и порхающая лесная живность еще не ощутила приближения ночи. То и дело вверху, в кронах деревьев, перепархивали крохотные пичужки, чем-то напоминающие земных синичек, жужжали в траве цикуны да изредка шелестели зеленые стебли, может, от ветра, а может быть, кто-то полз в зарослях лабузы - высокой травы, похожей на осоку. Откуда-то слева доносилось журчание ручья.

– Хочу пить, - капризно произнесла Алёна.

– Увы, тебе придется потерпеть до поселка.

Корней привык к ее неожиданным капризам, сейчас, наверное, опять начнет дурачиться.

– А если я умру от жажды? Учти, мой иссохший труп останется на твоей совести.

– Тогда ты прославишься в веках, как первая жертва коварной планеты. Я торжественно похороню тебя и буду лить на твоей могиле горькие слезы.

Не выдержав, Алёна фыркнула.

– Ладно, чтобы не доставить тебе такого удовольствия, я напьюсь из этого ручья, и пусть мое грешное тело терзают легионы вирусов.

Она зашагала в сторону, откуда доносилось журчание ручья. Корней с улыбкой смотрел ей вслед.

Вернулась девушка довольно скоро.

– Ты знал? - спросила она сердито.

– Конечно.

Пожалуй, Алёне было из-за чего злиться. Вместо вожделенной влаги перед ней предстал пень, на котором восседал некто маленький и пузатый. Его воздушные мешки вздувались и опадали, издавая звуки, которые Алёна и приняла за шум ручейка.

– Между прочим, - сообщил Корней, - это была его брачная песня.

– А я, стало быть, подалась в невесты?

– Точно, - Корней захохотал.

Алёна хотела было обидеться, но тоже засмеялась.

Трава позади них зашелестела. Алёна обернулась на шум, и ее передернуло от отвращения. Подминая под себя толстые стебли лабузы, на поляну вылез то ли слизняк, то ли полип - огромный червеобразный отросток. Нет, даже не слизняк, пожалуй, а какая-то студенистая колбаса. Поверхность «колбасы» местами вздувалась и опадала.

– Ой, какая гадость! Пойдем скорей! - Алёна нетерпеливо потянула за руку своего спутника.

– Спокойно, Ал, спокойно. Он абсолютно безобиден. Вон видишь, по нему даже жучок ползет и хоть бы что.

Он протянул к слизняку руку.

– Ой, не надо.

– Спокойно, я же говорю… - Корней погрузил палец в живую массу.

Та расступилась, словно действительно была студнем, а не живым телом.

– И тебе не противно?! - Алёна вдруг представила, как слизняк поглощает палец, растворяет, переваривает его.

Девушку снова передернуло, и она попыталась избавиться от видения. И тут Корней закричал.

С воплем отдернув руку, он долго дул на ладонь.

– Ничего не понимаю, - пробормотал он, - с ними даже дети играют.

– Ну вот и доигрался. Пойдем отсюда, а то это пресмыкающееся или кто оно там…

– Не знаю, - Корней с отвращением посмотрел на слизняка, сдерживая невольный страх.

Червяк, до этого спокойно лежавший на земле, теперь вытянулся, словно стальная пружина, и прыгнул вперед и вверх. Казалось странным, что груда студня способна передвигаться так быстро.

Корней едва успел отскочить. Полип развернулся и выгнулся, готовясь к новому броску.

– Бежим! - крикнул Корней.

Какое-то время казалось, будто преимущество на стороне человеческих ног: «колбаса» отстала. На лугу или в поле люди легко оставили бы преследователя позади. Но вокруг был лес, пусть не дремучий, но тем не менее довольно густой. Приходилось постоянно замедлять бег, огибая препятствия, перебираясь через валежник.

Алёна, несколько раз споткнувшись, стала пристальней вглядываться себе под ноги и едва не наскочила на дерево.

– Давай к микролету, - снова закричал Корней.

Однако ноги сами несли к нему: подсознание подсказало нужное направление. Но до поляны, где стоял микролет, было не так близко.

Корней, сперва вырвавшийся вперед, теперь остановился, поджидая подругу.

А где слизняк? Может, отстал? Погнался за более легкой добычей? Алёна оглянулась на бегу.

Куда там! «Колбаса», бодро переваливая через корни и небольшие кустики, двигалась за ними, не снижая темпа. В ее движении было что-то зловещее.

– Скорей же, - подгонял Корней.

– Не могу.

Алёна с Корнеем заметно сбавили темп - усталость брала свое, - а полип как ни в чем не бывало бодро перепрыгивал через пеньки. Девушка чувствовала, что задыхается, гулко стучало сердце. Ну где эта проклятая поляна? Вот вроде просвет… Показалось? Нет! Вот она!

Дорогу преградила гряда густого кустарника. Они двинулись в обход. Алёна снова оглянулась, на этот раз она не заметила червяка. Отстал все-таки. Хотела сказать Корнею, но не смогла: воздуха едва хватало, она задыхалась от бега.

Кусты наконец кончились. Корней с Алёной выскочили на поляну. Посреди стоял спасительный микролет, а перед ним… Перед ним лежал слизняк. Девушку парализовал приступ апатии. Другой, наверное, шевельнулась мысль.

– О Боже, - простонал Корней, - пока мы, как дураки, огибали кустарник, эта тварь шла напролом, и вот.

– Послушай, он словно нарочно хотел отрезать нас от микролета, - Алёна говорила с трудом, пытаясь выровнять дыхание.

– Нет, - Корней хрипло рассмеялся, - он совершенно не разумен. Мозга у него нет, неоткуда взяться… Совершенно не разумен, - повторил он, словно пытаясь убедить себя.