21 октября, 9:30 утра. Северная часть города Беттлс, Аляска
Брайсон Фолкнер вышла на крыльцо своего дома, подняла воротник куртки и замерла, греясь в янтарных отблесках позднего северного рассвета. Она внимательно рассматривала окрестности, пытаясь найти в них хоть малейшие перемены. Изменения обнаружились сразу: под столом, на котором она разделывала рыбу и дичь, виднелись свежие волчьи следы – животных без сомнения привлек сюда запах лосося, которого она готовила на обед. Впрочем, сейчас все было по-утреннему спокойно – никаких следов притаившихся хищников. Северные просторы словно замерли в тишине и неподвижности, и только старый ворон, покинув ветви черной ели, зигзагами полетел к Брайсон. Лавируя на ветру и демонстрируя чудеса воздушной акробатики, он приземлился на перила крыльца.
Птица изучила женщину внимательным взглядом умных черных глаз и издала хриплый, но громкий крик.
– Доброе утро, Бандит, – едва Брайсон успела потянуться к своему карману, как ворон снова поднялся в воздух и, на мгновение замерев в невесомости, опустился на ее плечо. Она протянула ладонь с горсткой семечек и изюма, и ворон принялся за угощение так осторожно, словно боялся поранить и без того загрубевшую кожу своим острым клювом.
Пока он лакомился, Брайсон смотрела вдаль на белоснежные вершины гор, с которых никогда не сходил снег. Вершины хребта Брукс готическими шпилями уходили в небо и, образуя настоящие замки, раскидывались на сотни миль. Их подножие обвивали северные реки, а покатые и отвесные склоны обдували ледяные ветры, способные, кажется, лишить жизни кого угодно, кроме этих каменных великанов. Впрочем, что может быть прекраснее, чем природа, которую человеку еще не удалось подчинить себе и превратить в то, что мы привыкли называть «цивилизацией».
Да, стоит признать, Брайсон Фолкнер жила в поистине живописном месте, каждый сантиметр которого был наполнен первобытной и абсолютно дикой красотой. Но не только этим славится Север, так сильно пугающий изнеженных жителей мегаполисов. На Севере есть своя романтика, и заключается она в том, что любое жилище, пусть даже без ковров, гобеленов, хрустальных люстр и прочих элементов декора, автоматически становится уютным очагом, к теплу которого хочется стремиться.
Таким был и маленький домик Брайсон, приютившийся недалеко от слияния двух рек Уальд Ривер и Флэт Крик. Она построила этот дом своими руками, и был он совсем не загородной виллой, а небольшим, но абсолютно удобным строением с одной жилой комнатой, помещением для снегохода и небольшим складом на высоких сваях. Здесь Брайсон и хранила свои запасы дичи, не опасаясь, что они станут добычей для волков и медведей гризли.
Но сейчас, стоя на крыльце, женщина отнюдь не любовалась пейзажами: она пыталась найти в небе подтверждения новости, только что полученной по спутниковому телефону. И подтверждения тут же были найдены: тучи, в которые горные хребты врезались своими шипами, красноречиво говорили о том, что в ее направлении движется шторм. И очень стремительно.
Брайсон уже успела пожалеть о том, что не дозаправила самолет после последнего перелета, но тогда она и так едва успела вернуться домой до заката. И хоть она помнила наизусть каждый камень и каждую неровность на своем маленьком аэродроме, но все же взлетать или садиться в темноте было бы равносильно самоубийству. Взлетная полоса, посыпанная гравием, была не более тридцати метров в длину, и при любой даже небольшой ошибке самолет рисковал оказаться в стремительном ледяном потоке Уальд Ривер. Впрочем, успокаивало то, что самолет Брайсон был одним из самых современных: он отлично проходил по земле рядом с кустами и поваленными деревьями и, что в данных условиях очень важно, им без труда можно было управлять на коротких взлетных полосах и неровной поверхности. Как и многие другие арктические летчики, Брайсон подготовила свой самолет к серьезным нагрузкам. И это добавляло уверенности, что с таким умным другом можно было выбраться из любой сложной ситуации. Но не стоило забывать и то, что как судьба, так и природа в любой момент могли преподнести не слишком приятный сюрприз.
Так что обладателю такой сложной и опасной профессии всегда приходилось быть начеку. А особенно сейчас, когда время, удобное для посадки возле своего дома, неуклонно сокращалось. Световой день убывал с невероятной скоростью, и Брайсон знала, что через пару месяцев от него останется не больше двух часов. А это означало, что практически любой полет потребует того, чтобы она пользовалась ближайшей освещенной взлетно-посадочной полосой Беттлса в пятидесяти километрах отсюда.
Женщина очнулась от своих мыслей, бросила остатки семечек на землю и направилась к своему самолету – красному «Пайпер Супер Кабу». Пока двигатель прогревался, она отвязала ремни, которые удерживали самолет на месте, и внимательно осмотрела фюзеляж – важно было убедиться, что на нем нет никаких повреждений. И хотя времени оставалось не так много, Брайсон не могла рисковать нарушением тщательной подготовки к полету.
