О краже я узнал во время утренней прогулки. Когда после завтрака мы с моим другом, Джорджем Гаррисом, совершали моцион по окрестным холмам, он между делом сообщил, что вчера вечером миссис Бойтон обнаружила пропажу драгоценной камеи, доставшейся ей по наследству от сестры.
Эмма Бойтон была старинным другом семьи Гарриса. Неделю назад мы получили от неё письмо, в котором она приглашала нас погостить в её усадьбе Стоунгейт. Мы с Джорджем тут же ощутили настоятельную потребность в отдыхе и немедленно упаковали чемоданы. Тихие холмы деревни Коули, тронутые первыми красками осени, идеально подходили для того, чтобы привести в порядок нервную систему, расшатанную столичной жизнью. Правда, мы недооценили сельское гостеприимство. Когда мы приехали, оказалось, что Стоунгейт переполнен людьми: здесь уже гостила подруга хозяйки с мужем, только что вернувшаяся из свадебного путешествия по Европе, и какой-то дальний родственник миссис Бойтон, экзальтированный молодой человек, увлекавшийся поэзией. Кроме того, вместе с миссис Бойтон жила ее племянница, Маргарет Хэмли. В общем, общество подобралось довольно пёстрое, но мы с Гаррисом быстро освоились. Окрестности усадьбы пленяли неброской красотой. Мы каждый день совершали долгие прогулки и чувствовали себя всё лучше, пока наш безмятежный отдых не нарушила эта вульгарная кража. Когда Гаррис изложил мне подробности дела, я почувствовал себя крайне несчастным.
— Помилуйте, но подозревать молодую девушку! Это чудовищно.
— Однако же Маргарет проще всех было проникнуть в комнату тётки и добраться до шкатулки.
— Вчера это мог сделать кто угодно. В котором часу миссис Бойтон обнаружила пропажу?
— Перед ужином, в семь часов. После обеда она убирала в шкатулку кое-какие бумаги, и камея была на месте. Итак, нас интересует промежуток времени с половины третьего до семи. Нужно выяснить, кто находился в доме…
По понятным соображениям, миссис Бойтон не стала обращаться в полицию, ограничившись тем, что поделилась проблемой с Гаррисом. Должен заметить, что мой друг был горячим поклонником известного мистера Холмса и не раз пытался применить на практике его метод (правда, с переменным успехом). Все наши знакомые были в курсе его увлечения, так что миссис Бойтон, вероятно, посчитала большой удачей, что Гаррис оказался среди гостей, когда случилась эта неприятность.
Не откладывая дело в долгий ящик, мой друг сразу осмотрел злосчастную шкатулку. Ключ от неё миссис Бойтон всегда носила при себе. Впрочем, как и большинство дамских шкатулок, открыть её можно было простой шпилькой. Кроме украшений, хозяйка держала там разные памятные вещи: письма и дневники её покойного мужа, скончавшегося полгода назад.
— Между прочим, Генри Бойтон был весьма необычным человеком, — заметил Джордж. — Он обучался инженерной профессии в Гельдейберге и серьёзно занимался радио-изобретениями. Некоторыми из них даже интересовалось военное начальство.
— Мы уклоняемся от темы, — напомнил я ему. — Что там с уликами? Почему ты подозреваешь мисс Хэмли?
Не то чтобы меня сильно волновала эта девушка, но рыцарское чувство во мне протестовало против обвинения. За три дня, что мы прожили в Стоунгейт, я видел Маргарет раз пять. Она была энергичной девушкой спортивного типа с чересчур яркими, по моему мнению, рыжими волосами и бледным лицом, словно очерченным острым карандашом. Такие лица накрепко врезаются в память. К тётке она относилась с слегка насмешливой нежностью, хотя они резко расходились во мнении относительно некоего Джеймса Моргана из поместья Чипвуд. Насколько я уловил, Маргарет всегда была рада видеть этого молодого джентльмена, а миссис Бойтон считала его не подходящей компанией для своей племянницы. Пожилым леди трудно угодить в этом вопросе.
— Кое-что действительно есть, — победоносно заявил Гаррис. — Вооружившись лупой, я нашел короткий рыжий волосок прямо на крышке шкатулки!
— Тоже мне, доказательство, — хмыкнул я, вспомнив роскошного кота, живущего в доме. — Мне случалось находить рыжую шерсть даже на моей подушке, но это не значит, что мисс Хэмли там ночевала!
Кот Фридрих, прозванный так за свою пушистую огненную шубу, беспардонно пользовался любовью хозяйки и свободно гулял по всему дому. Наверняка ему позволялось дрыхнуть на её письменном столе. Кроме того, пакостный кот отличался непомерной мстительностью. Когда мы приехали в поместье, Гаррис нечаянно сел на него — и в тот же вечер лишился любимых ботинок.
Мой друг с усмешкой покачал головой:
— Нет, кот здесь ни при чем. Я видел Маргарет без шляпки и заметил, что её волосы темнее у корней. Без сомнения, она их красит. Волосок, найденный мной, точно такой же!
— Ладно, допустим, она заходила в комнату тетки. Пусть даже она трогала шкатулку! Но ведь то же самое мог проделать кто-то ещё? Даже мы. Чёрт, как неприятно чувствовать себя подозреваемым!
Разволновавшись, я сам не заметил, как мы поднялись на холм. Стоунгейт, окруженный садом, был виден отсюда как на ладони. Правее него за кущей золотистых тополей виднелись кирпичные стены Хитер-Коттеджа, который полгода назад снял какой-то господин из Европы. Кажется, его звали мистер Масгрейв. Мне вспомнилось, как Эмма Бойтон говорила, что новый сосед не очень-то приветлив и иногда ведет себя странно. Внизу блестела река, вдоль которой вилась серая просёлочная дорога, ведущая к деревне Коули и дальше, к городку Миллен-Кинс. До города было около трех миль.
