Анна Сергеевна собралась на местный базарчик купить помидоров. Она вышла из своего небольшого домика, построенного еще ее отцом, и тут же увидела мужчину в очках с толстыми стеклами. На нем было драповое пальто, поношенная фетровая шляпа, не первой свежести брюки и туфли на толстой подошве. Он нерешительно подошел к ней. «Извините, пожалуйста, вы не подскажете, у кого в этом районе можно снять комнату для одинокого мужчины?» После смерти мужа Анна Сергеевна жила одна. Она еще раз внимательно взглянула на мужчину. Толстая, слегка отвисшая нижняя губа, простое доверчивое русское лицо не внушали никаких подозрений. Он неуклюже стоял, переминаясь с ноги на ногу, и постоянно поправлял сползающие очки. «Чудной какой-то, — подумала Анна Сергеевна. — А вы пройдите вон в тот большой дом к Колесниковым, у них, пожалуй, найдется место для одинокого человека, а если не примут, пройдите дальше — к Домне Ивановне». — «Спасибо», слегка загребая правой ногой, он не спеша пошел к указанному дому. Она еще раз глянула ему вслед и снова подумала: «Чудной какой-то». Скупившись, Анна Сергеевна шла домой и снова встретилась с мужчиной. «Ну как, нашли?» — спросила она. — «Нет. Наверное, моя внешность не внушает доверия». Анне Сергеевне вдруг почему-то стало жаль этого, уже не молодого человека. «Что же мне с вами делать? — вдруг как-то неожиданно для самой себя спросила она. — Ну ладно, пойдемте».
Иван Семенович оказался на редкость культурным человеком и очень грамотным. О таких в народе говорят: мастер на все руки. Он устроился слесарем-наладчиком на комбикормо-элеваторный комбинат. По просьбе Анны Сергеевны на домике отремонтировал крышу и сточную трубу. С ее разрешения в заброшенном сарайчике оборудовал мастерскую. Однажды в непринужденной обстановке, когда они сидели за чашкой чая, Иван Семенович вдруг пожаловался ей: «Я неудачник. Причем неудачи меня преследуют, как правило, в тот момент, когда их не ждешь». Несмотря на его замкнутость, Анна Сергеевна постепенно привыкла к нему и привязалась. Однажды обессилев от бесплодной борьбы с собой, Анна Сергеевна прошла через темную столовую в его комнату, присела на краешек кровати и положила голову ему на грудь. Он ощупал ее волосы руками и, задыхаясь, сказал: «Если это сон, пусть ему не будет конца»… Тридцать три года, которые прожила Анна Сергеевна, теперь казались ей только вступлением в жизнь. В душе ее все ожило, и оттого все изменилось вокруг: по-иному светило солнце, росла трава, чирикали воробьи. Если небо затягивало и моросил нудный дождик, она радовалась: тем уютнее будет им в ее маленьком домике. Если тучи уходили, она тоже ликовала: вот кончит в больнице обход, приедет к нему на работу, и они вдвоем будут пешком возвращаться домой под вымытым небом. Мешал ей жить только постоянный страх, что с ним случится нехорошее: ей чудилось, что он попадет под автобус или по рассеянности схватится рукой за оголенный провод, или, разнимая дерущихся, попадет под удар ножа. Не зря же он называл себя неудачником.