26 ноября 2008 года на пятьдесят девятом году жизни умер Александр Николаевич Чуманов, поэт, прозаик, публицист, постоянный автор нашего журнала в течение ровно тридцати лет. За эти годы Александр Николаевич издал четыре книги прозы, четыре сборника стихотворений. В 1987 г. стал лауреатом премии журнала «Уральский следопыт», в 2001 и 2004 гг. — лауреатом премии журнала «Урал», в 2002 г. — премии «Чаша круговая», а в 2005 г. — лауреатом премии им. П. П. Бажова за повести «Творческий день», «Брат птеродактиля» и роман «Три птицы на одной ветке». Этот же роман вошёл в лонг-лист премии «Русский Букер» в 2004 г. А книга прозы «Житуха» (2006) была номинирована на премию губернатора Свердловской области.
После выхода книги были написаны «ДЕДские народные сказки, или Были-небыли про то, где были — не были», ставшие последней прижизненной публикацией, приуроченной к 30-летию сотрудничества Александра Николаевича с «Уралом», а также ряд рассказов, часть из которых мы предлагаем вашему вниманию.
В настоящее время в издательстве «Банк культурной информации» готовится к выходу книга прозы Чуманова, которую автор уже, к сожалению, не подержит в руках.
Перед свадьбой, как водится, отбоя не было от желающих поделиться с Петровым, во-первых, самым важным из собственного жизненного опыта, а во-вторых, снабдить абсолютно необходимыми инструкциями. И он, парень от природы деликатный, все эти глупости с похвальным вниманием выслушивал и честно старался на ус, как говорится, мотать, хотя, по правде сказать, удерживался уже с трудом, чтоб не нахамить со всею искренностью души этим бесчисленным доброхотам и почему-то назойливым будущим родственникам. Однако сдержался чудом каким-то и продержался, что называется, в рамках весь затяжной, так уж вышло, подготовительный период.
Впрочем, чудом этим была девушка Ирина, невеста Петрова, которую он любил без памяти уж с пятого класса и благосклонность которой ему, ей-богу же, недёшево досталась. Хотя на сторонний непредвзятый взгляд ничего чудесного в Иринке не было, помимо разве что тёмных бездонных глаз, во глубине которых наш Петров и затонул на всю жизнь, а также весьма твёрдого характера, проявлявшегося в полном отсутствии какого-либо кокетства, жеманства и притворства.
Да простой факт взять: при виде живой мыши или даже крысы Ирина не визжала и не спешила запрыгнуть на первое попавшееся возвышение, а наоборот, ничуть не колеблясь, хватала какой-нибудь увесистый предмет, либо даже с голыми руками отважно устремлялась в атаку на грызуна. Что благодаря отменной реакции и прирождённой меткости иной раз приводило к тяжким телесным повреждениям или даже полному уничтожению последнего.
В общем, так или иначе, а к роли жениха Петров подготовился основательно. И все наставления безропотно к исполнению принял. Даже родителей возлюбленной согласился «папой и мамой» в обусловленный момент поименовать, хотя и не без внутреннего сопротивления, ибо какие уж там «мама и папа», если вполне здравствуют настоящие родители, даже присутствуют тут же, пребывая, правда, в законном разводе. И свадьба прошла в полном соответствии с древними традициями да обычаями российской провинции. Петров даже что-то вроде тихого подвига совершил на собственной свадьбе — согласно опять же древнему обычаю, спиртного почти не пил, хотя, вообще-то, в свои двадцать с небольшим был вовсе не дурак выпить. Причём, очень мягко говоря. А если не мягко, то — надирался уже, можно сказать, регулярно, и это был, собственно, самый большой его минус в глазах Ирининой родни.
Но тут подобрать иной вариант было почти невозможно, ибо такое как раз шло поколение, по субъективным наблюдениям почти целиком пострадавшее от алкоголя, кто в совсем юном возрасте, а кто и в преклонном, когда уже казалось, что чаша сия благополучно миновала. И теперь из того по-своему несчастного российского поколения здравствуют лишь остаточные единицы, тем или иным способом научившиеся держаться подальше от коварного змия.
Зато уж наутро, пока основная масса гостей ещё не проспалась и не была готова к продолжению веселья, наш молодожён, бесцеремонно оставив юную супругу в постели одну, решил, что не будет зазорным, наконец, попировать маленько и самому. Для чего и товарищ нашёлся в лице бывшего теперь «дяди Васи», которого он накануне через силу «папой» назвал, и который первым, между прочим, несколько месяцев назад вслух высказал Петрову старшему, то есть новоявленному свату своему и, соответственно, свёкру, витавший в воздухе прогноз: «Они, по-моему, уже всё равно будут совместные». На том основании, что Петров с Иринкой уже три года дружили, так оно в ту пору именовалось, дважды разбегались будто бы навсегда, но ни в том, ни в другом случае не смогли преодолеть взаимного притяжения, обусловленного, очевидно, самой судьбой.
Петров с тестем тайком от всех уединились в тесной кухоньке и предались пороку. Водка, как водится, была до капли выпита в первый свадебный день, зато весьма приличной самогонки было наготовлено вдосталь, так что эта парочка ещё с неделю ни в чём недостатка не испытывала.
