— Вот так, — сказал Денис, потягивая легкое вино из большого узкого бокала. — Такие вот дела…
Я сидел напротив него в глубоком плетеном кресле и таращился в окно. Ничего интересного за этим окном я не видел, просто сейчас оно было подходящим объектом для опоры ничего не выражающего взора. Работали только мозги, вяло перебирая в памяти разные воспоминания. Выпитое вино приятно разошлось по телу, и рассказанная Денисом история казалась забавной выдумкой, однако я знал, что из уст Дениса никто никогда никаких выдумок не слышал.
— Ну что тут можно сказать? — я пошевелился в своем кресле и губы мои растянулись в неопределенной улыбке. — Если уж ты сам ничего не можешь понять, то о посторонних вообще говорить не приходится!
— А ты представь себе, что ты не посторонний! — Денис швырнул бокал на стол и встал. — Представь себе, как бы ты САМ воспринял подобные явления, что бы ты САМ об этом всем думал. Я понимаю, когда на самом деле забываешь, куда положил какую-то вещь и долго не можешь ее найти. Я понимаю, когда форточки захлопываются от сквозняка. Но когда в этом доме сигареты исчезают пачками бесследно! А форточки упорно и постоянно захлопываются сами собой даже в безветренную погоду… Я с этим раньше никогда не сталкивался.
Я тоже с этим никогда не сталкивался, и потому никакого разумного объяснения не видел. Немногие мои догадки, высказанные вслух, были с негодованием отвергнуты, и приведены десятки аргументов, доказывающие их несостоятельность.
Я знал Дениса не первый десяток лет. Раньше мы работали в одной землемерной фирме, и крепко сдружились. Но не так давно Денис вышел на пенсию, я же закрутился по командировкам, и связи наши на время разорвались. И вот сейчас мы опять были вместе, и я сидел в гостиной небольшого домика, снятого Денисом внаем по контракту несколько месяцев назад.
И за эти несколько месяцев с ним произошла куча интересных вещей. Он никогда не страдал рассеянностью ума и памяти, да и не в этом было дело. Даже самый рассеянный от рождения человек не мог утерять в двух комнатах своей маленькой квартиры буквально десятки пачек сигарет — Денис утверждал, что они исчезают бесследно, и подозревать он никого не может, потому что подозревать совершенно некого. Друзья к нему почти не ходят — сейчас он уже ходит к ним сам. Животных не держит. Крысы не водятся. На каждой форточке стоят сетки — так что сорокам-воровкам путь в дом также заказан.
Ну-ка, расскажи мне еще про этот газ… — попросил я, отставив пустой бокал. — Что-то я невнимательно слушал.
Денис одним махом допил свою порцию и плюхнулся назад в кресло.
— Радон, — тоном школьного учителя произнес он. — Радиоактивный газ. Про него мало кто до сих пор слышал, а кто и слышал, тому он все равно до лампочки. Ты вот, специалист в смежной области, а хоть что-то об этой штуке знаешь?
Я пожал плечами. Денис вздохнул.
— Ну вот. А я понимаю так, что штучки опаснее него нет. Он излучает радиацию. Он есть везде, а если где его и нет, то ненадолго. Он всепроникающий, и выходит из земли через микроскопические трещины, накапливается в каждом доме, в каждом помещении. Только одни помещения проветриваются, а другие — нет. Вот в таких непроветриваемых помещениях он и может скопиться в ужасающем количестве — в тысячи раз большем, чем на улице. И хотя даже такие большие дозы все равно незначительны для человеческого организма, но суть-то проблемы в том и состоит, что эти дозы облучения являются ПОСТОЯННЫМИ! А от постоянного облучения, хоть даже и мелкими дозами, как известно, образуется рак. Раньше-то полагали, что рак возникает исключительно от злоупотребления курением. Но смею уверить тебя, что ничего подобного! — Денис замотал пальцем перед самым моим носом. Курение — только усугубляет дело. А основная причина — все тот же радон. Без воздействия радиации на организм табачный никотин для человека был бы такой же безвредной игрушкой, что и мыльные пузыри для ребенка. Вот почему я и стараюсь все время держать открытыми форточки во всех комнатах…
Он замолк и потянулся в карман за сигаретой.
— И откуда же у тебя такая зловещая информация? — поинтересовался я.
— Довелось прочитать научно-популярную книжицу.
Я снова пожал плечами. Мало ли о чем можно вычитать в научно-популярных книжицах!
— Но если все так серьезно, то почему же об этом не рассказывают, например, детям в школах, или студентам в вузах?
Денис прикурил и выпустил в потолок густое облако дыма.
— Это не мое дело, — процедил вдруг он мрачно. — Мое дело прочитать и сделать выводы.
— Хорошие же выводы ты делаешь… и продолжаешь курить!
Денис махнул рукой.
— Это заботы молодых. А мне, старому пердуну, это уже совсем не страшно. Жизнь, понимаешь ли, идет к концу, и я не намерен лишать себя тех маленьких удовольствий, которые она еще в состоянии предоставить.
Он снова затянулся, помолчал, и вдруг придвинулся ко мне.
— А знаешь, что в этом самое интересное? Концентрация радона в деревянных домах выше, чем в каменных.
Дом, где жил Денис (и в котором мы сейчас находились), был построен из дерева, и мой друг явно намекал именно на этот факт.
