На факультете математики и вычислительной техники Московского государственного университета бурно обсуждалось, казалось бы, довольно обычное событие. Но продолжение его было явно необычным и даже неожиданным.
В семье студентов Татьяны Ельциной и Вилена Хайруллина родился сын. Назвали его Борисом, в честь отца Татьяны. И в этом нет ничего необычного. Сплошь и рядом внуков нарекают дедовыми именами. А вот фамилию малышу пришлось дать не ту, что носил отец. Дед — отец жены Вилена — примчался к молодым в Москву и потребовал записать младенца на свою фамилию. Вилен растерялся и не знал, что делать. Друзья говорили: «Держись, Вилен!» — и советовали послать деда подальше и дать сыну свою фамилию. Но не тут-то было. Дедом оказался не простой смертный, а хозяин мощнейшей в стране Свердловской области, первый секретарь обкома партии и весьма влиятельный в Москве деятель Борис Николаевич Ельцин. Недаром за Виленом уже закрепилось прозвище «обкомовский зять».
Объясняли ему такой небывалый трюк с фамилией сына необходимостью продолжения рода Ельциных. Борис Николаевич и его жена Наина Иосифовна имели только дочерей — Елену и Татьяну. Вскоре о чудачестве Ельцина с фамилией московского внука пошли слухи и в самом Свердловске. В городе и области заговорили о том, что, наверное, главного руководителя коммунистов и фактического хозяина области бес попутал. И, мол, случилось это наваждение после того, как по его команде снесли исторический Ипатьевский дом с целью окончательно замести следы убийства большевиками последнего русского царя и его семьи. И что задумал он не иначе как стать уральским царем, что-то вроде местного Лжедмитрия. Даже появились слухи, что царский сын спасся при том расстреле, вырос в глухой деревне у добрых людей, потом пробрался на высокий партийный пост и под видом Бориски Ельцина желает возродить царство. Поэтому и готовит продолжение династии. То, что он на двадцать лет моложе царевича Алексея и что на самом деле метит Бориска на место царя всероссийского, никому тогда и в голову не приходило.
Может, желание наградить внука своей фамилией зародилось у Ельцина из-за страстного желания иметь сына. И ни о чем другом он не помышлял. Возможно, действительно готовил продолжение будущей царской династии или по какой-то другой причине, но немногие здравые люди это его желание называли самодурством. Правда, тихо. Знали крутой нрав Ельцина.
Его не раз еще при Брежневе приглашали работать в Москву. Но он и в этом показывал характер, отказывался. Не хотелось быть на вторых ролях, пусть и в столице. Лучше первым на Урале! Решился на переезд, когда убедился, что Горбачев с командой — явные слабаки и конкуренции ему не составят.
Горбачев и на тот момент его правая рука Лигачев, когда приглашали Бориса Николаевича для работы в ЦК партии, видимо, информацией о случае с фамилией внука не располагали. Наверное, не знали они также о непомерном властолюбии и бычьем упрямстве Ельцина. А то бы задумались, кого тащат в Москву. Как ни крути, но человек, так растоптавший достоинство зятя и отнявший у младенца законную фамилию, способен на всякое.
— В свидетельстве о рождении ошибка. Это дедушка моего сына — Ельцин. А отец я — Хайруллин, — горячился в районном ЗАГСе Вилен. — Надо исправить!
— Исправлять ничего не надо. Это распоряжение сверху! — терпеливо объясняла отцу тетя-инспектор с несуразно высокой и накрученной бабеттой. В то время такие прически носили жены партийных и советских начальников, директрисы ресторанов, заведующие магазинами, парикмахерскими и ЗАГСами.
Победить обком Вилен не смог. Так в семье Хайрул-линых при живых и благополучных отце и матери сын получил фамилию деда. В виде отступного Ельцин выхлопотал молодым квартиру в Москве на Кутузовском проспекте. Рядом с домом самого Брежнева.
Несмотря на квартирную милость, затея отца-тестя-деда с фамилией внука молодую семью сильно травмировала, а потом и разрушила. Татьяна внешне не возражала, когда отец ломал Вилена, но уважение к мужу утратила именно после этого события. И вскоре они с Виленом расстались. Потом был второй, третий браки. Пока не нашла счастье с отцовым помощником.
Не пошла и внуку во благо дедова фамилия. Не получая с детства должной отцовской опоры, при жизни деда он еще держался в достойных рамках. Но после его смерти бросил учебу в престижном Институте международных отношений (МГИМО) и превратился в завсегдатая ночных клубов, московских богемных тусовок, так и не получив высшего образования. Не вышло из него и наследника. Или наследовать было нечего, или, наоборот, бремя наследства оказалось «не по Сеньке».
