Олег Игоревич Чарушников
Проверочка
Якушев прочел заметку в газете:
"Один знаменитый человек прошлого в шутку однажды разослал своим друзьям записку: "Все раскрыто, бегите!" К его удивлению, на следующий же день все друзья перебрались через Ла-Манш и переехали в другие страны". Неизвестно, что сказал по такому поводу знаменитый человек, разом оставшийся без друзей. Якушев же, прочтя заметку призадумался. - Действительно, черт его знает... Внешне-то все, вроде, хорошие люди. А что там у них за душой, попробуй копни? Мрак, тайна. А что, если... И Якушев, с детства склонный осложнять жизнь себе и окружающим, решил устроить друзьям небольшую проверку. Так сказать, по классическим образцам. Кандидатуры наметились сразу. Вообще-то выбирать было особенно не из кого. Самым видным из приятелей был Аристарх, человек зверски начитанный и не любивший скрывать свое превосходство над окружающими. Далее шел известный шутник Чагин, разыграть которого считалось делом престижным. Замыкал компанию тихий Цодиков, человек без особых примет в личном деле и общественной жизни. Принимать телеграмму сначала, конечно, не хотели. - В каком это смысле "Все открыто, бегите"? - допытывалась приемщица на почте. - Откуда вы, собственно говоря, бежать собираетесь? Якушев ожидал такого вопроса и ответил мгновенно, с каменным лицом: - Газеты надо читать, уважаемая. В городе новый стадион открыли. Будем бегать там трусцой. Вы сами-то как, бегаете, закаляетесь? - Мужик у меня бегал, - вздохнула приемщица, заполняя квитанцию. - По утрам все, помню, норовил. Сначала до площади Калинина добегал, потом дальше... Прибежал так вот однажды в Бердск, снял комнатку, потом детей хозяйки усыновил... Больше не бегает. Зачем ему, кобелю, теперь бегать-то, от новой семьи? Бегуны... Телеграммы обещали доставить назавтра часикам к восьми. В девять Якушев набрал рабочий номер Аристарха. - Нет, Аристарха Ефимовича нельзя, - отозвался отдел. - Задерживается, очевидно... Чагина? Его тоже нет. Пришел-то он вовремя, но потом сразу умчался куда-то. Ничего, ничего, пожалуйста... - Та-а-ак, - сказал себе Якушев. - Интересненькое начало. А Цодиков как поживает? В лаборатории сообщили, что Цодиков взял отгул. - Вот как? - сказал себе Якушев. - Отдохнуть решил? Любопытно, от чего? Ну, компот заваривается! На душе было весело и жутковато. Не в силах усидеть на месте, Якушев решил проверить все лично. У проходной он столкнулся с опоздавшим Аристархом. - Хорошее утро сегодня, - осторожно начал Якушев. - Ты чего же не на машине? Пешком решил? Моциончик устроить? Аристарх вздрогнул. Он был непривычно суетлив и не смотрел в глаза. - А что машина... - забормотал Аристарх, оглядываясь, - машина, собственно, не моя, это все знают... Я пользуюсь по доверенности от тестя... Н-не понимаю, почему ты спрашиваешь? "Украл машину! - внутренне ахнул Якушев. - Вот тебе на!" Отступать было некуда. - Признавайся, Аристарх! - Якушев пронизывал приятеля пламенным взором телевизионного майора Знаменского. - Колись. Можешь закуривать. Сначала сообщи фамилии соучастников... Аристарх, начисто утративший прежний лоск, без промедления "раскололся". - Это все тесть, все он! "Яблоки, верное дело!" Я не хотел, отказывался... Потом втянулся, пошло-поехало... Кооператив у меня, сам знаешь... Тут еще очередь на машину подошла... Эх!.. - Ты не увиливай давай! Какие еще яблоки? - Анис, апорт, белый налив... Разные. Какие давали, те мы и брали. Через пять минут Якушев знал все. Летние отпуска надменный Аристарх проводил отнюдь не на пляжах Мисхора. На пару с тестем он убирал яблоки в маленьком совхозе под Воронежем. Рассчитывались с ними натурой, и до самого Нового года приходилось натуру эту реализовывать на улице в розницу. - Если в отделе узнают, ох... - стенал Аристрах. - А тут еще телеграмма эта! Мы с тестем чуть не... - Ладно-ладно, - прервал Якушев. - Не выдам. А как же ты торговал-то? Ведь могли узнать? - Я гримировался, - окончательно раскололся Аристарх. - И потом, у нас тулупчик такой есть... Таежный, дремучий. Но мы все по средним ценам, ты не думай! "На следующее лето рвану с ними, - решил Якушев, выходя к остановке. Одного, следовательно, проверили. Ишь ты, какие глубины вскрываются..." Взъерошенный Чагин выскочил из такси и опрометью помчался к проходной. На щеке у него красовалась глубокая свежая царапина. У Якушева екнуло сердце. - Что-нибудь случилось? - робко остановил он приятеля. - Опаздываю! - задыхаясь, проговорил Чагин. - Не стой на дороге! - Ты, случаем, не подрался? Дома-то как, нормально? - допытывался Якушев, пристроившись рядом. - Какая-то гадина разыграла, - на бегу проинформировал приятель. Телеграмму соседке передали, та звонит мне: "Все открыто! Бегите скорей!" Карга старая... Я было решил: хана. Две недели ведь у нас воды не было! Краны, думаю, открыты остались, теперь и заливает. Затопило, небось, всех до подвала! Схватил такси, прилетел - нет, все нормально. Ну, пошел к соседке разбираться, та баба нервная... Короче по душам поговорили... Чагин потрогал царапину. - Грозилась в товарищеский суд подать. Ну попадись мне этот шутничок! Якушев сразу отстал. Чагин шмыгнул в проходную, на ходу прикладывая снег к царапине. Настроение разом испортилось. Оставался тихий Цодиков. Визит к нему, как и ожидалось, радости не принес. Дверь открыла заплаканная жена. - Э-э-э, я тут мандаринчики принес, гостинчик, стало быть... - промямлил Якушев, бочком вступая в прихожую. - А где Женя? Он не заболел? - Жени нет, - горько ответила жена и всхлипнула. - Как нет?! - остолбенел Якушев. - Уехал? Через Ла-Манш? - Женя пошел за валерьянкой, - объяснила жена, и Якушева отпустило. - А вообще-то как он, ничего? Здоров? - Женя весь извелся. И я тоже. И все наши родственники. Это какой-то ужас! Вот, полюбуйтесь, - жена протянула злополучную телеграмму. Буквы запрыгали у Якушева в глазах. Сказалась предпраздничная спешка, и чья-то торопливая рука уверенно отпечатала в телеграмме: "ВСЕ ОТРЫТЫ ТЧК БЕКЕТОВ" Больше своих друзей Якушев никогда не проверял.
